Медея - кто это такая в мифологии? Медея, могучая волшебница, дочь царя колхиды, центральная фигура мифов о ясоне и аргонавтах Медея на колеснице, запряжённой драконами.

155. Смерть Пелия

Одним осенним вечером аргонавты вновь пристали к навсегда им запомнившемуся берегу Пагасейского залива, но увидели, что никто их не встречает. В Фессалии действительно поговаривали, что аргонавтов уже нет в живых. Пелий даже осмелился убить родителей Ясона - Эсона и Полимелу - и их маленького сына Промаха, родившегося уже после отплытия «Арго». Эсон испросил разрешения лишить себя жизни самому и, получив его, выпил бычьей крови и испустил дух. При виде мертвого супруга Полимела зарезалась или, как некоторые говорят, повесилась, успев проклясть Пелия, безжалостно разбившего голову Промаха об пол дворца 1 .

B. Ясон, услышав эту скорбную историю от одинокого лодочника, запретил ему сообщать о возвращении «Арго» и созвал военный совет. Все его товарищи были того мнения, что Пелий заслуживает смерти, но, когда Ясон потребовал немедленно пойти на приступ Иолка, Акаст сказал, что он вряд ли сможет пойти против своего отца; тогда другие заметили, что лучше будет разойтись по домам, а потом, если возникнет необходимость, собрать отряды для войны на стороне Ясона. Иолк действительно имел слишком большой гарнизон, чтобы его мог взять приступом такой небольшой отряд, как аргонавты.

C . Медея же пообещала взять город в одиночку. Она велела аргонавтам спрятать корабль и спрятаться самим на каком-нибудь лесистом и пустом берегу в пределах видимости Иолка. Если над крышей дворца в Иолке станут размахивать факелом, то это будет означать, что Пелий мертв, ворота открыты и они могут делать с городом все, что угодно.

D. Во время посещения Анафы Медея обнаружила полую статую Артемиды и погрузила ее на «Арго». Теперь она одела своих двенадцать феакийских рабынь в довольно странные одежды и пошла во главе их к Иолку, причем статую Артемиды рабыни несли по очереди. Подойдя к городским воротам, Медея, придавшая себе вид дряхлой старухи, потребовала от стражей пропустить их. Она кричала пронзительным голосом, что богиня Артемида явилась из туманной земли гипербореев в колеснице, запряженной крылатыми змеями, чтобы принести счастье Иолку. Озадаченные стражи не посмели ослушаться, а Медея со своими рабынями стала носиться по улицам, подобно менадам, приводя жителей в религиозное неистовство.

E. Пробудившись ото сна, Пелий со страхом спросил, что хочет от него богиня. Медея ответила, что Артемида хочет отблагодарить его за благочестие и вернуть ему молодость, чтобы он смог зачать наследников вместо блудного сына Акаста, который недавно утонул вместе с кораблем у берегов Ливии. Когда Пелий засомневался в правдивости ее слов, Медея, стерев с лица следы старости, вновь стала юной на его глазах. «Такова сила Артемиды!» - вскричала она. Затем Пелий стал свидетелем того, как она на его глазах разрезала на тринадцать кусков старого барана и сварила его в котле. С помощью колхидских заклинаний, которые царь принял за гиберборейские, и торжественных призывов в помощницы Артемиды Медея сделала вид, что омолодила мертвого барана, а на самом деле ей удалось спрятать резвого ягненка внутри полого изваяния богини. Пелий, теперь уже полностью поверивший обману, согласился лечь на ложе, где под чарами Медеи он погрузился в глубокий сон. Затем она приказала его дочерям, Алкестиде, Эвадне и Амфиноме, разрезать его на куски так же, как она только что разрезала барана, и сварить все куски в том же котле.

F . Алкестида отказалась пролить кровь родного отца, какими бы благими ни были намерения Медеи, но та, еще раз продемонстрировав свою магическую силу, убедила Эвадну и Амфиному решительно взяться за ножи. Когда все было сделано, она отправила их на крышу с факелами в руках и объяснила, что они должны взывать к луне, пока вода в котле закипит. Из своего укрытия аргонавты увидели свет факелов и, обрадовавшись сигналу, ринулись в Иолк, где не встретили никакого сопротивления.

G . Ясон, боясь мести со стороны Акаста, оставил ему трон и не оспаривал решение совета Иолка изгнать его, поскольку у него была надежда найти себе где-нибудь трон побогаче 2 .

H. Кое-кто отрицает, что Эсон был вынужден лишить себя жизни, утверждая, что, наоборот, Медея, выпустив из него старую кровь, с помощью волшебного эликсира вернула ему молодость, как она вернула молодость Макриде и ее сестре - нимфе с острова Коркира. Представив его крепким и бодрым перед Пелием у ворот дворца, она убедила царя сделать с собой то же самое, но обманула его, пропустив нужные заклинания, и он умер жалкой смертью 3 .

I . На погребальных играх в честь Пелия, состоявшихся на следующий день, Эвфем выиграл в состязании колесниц, запряженных парой лошадей, Полидевк стал победителем в кулачном бою, Мелеагр дальше всех метнул копье, Пелей победил в борьбе, Зет - в беге на короткие расстояния, его брат Калаид или, как некоторые считают, Ификл победил на длинной дистанции, а Геракл, к тому времени вернувшийся от Гесперид, выиграл бой на выносливость. Но в состязаниях на квадригах победителем стал колесничий Геракла Иолай. Главк, сын Сисифа, был пожран его же лошадьми, которых богиня Афродита лишила рассудка с помощью гиппомана 4 .

J . Что до дочерей Пелия, то Алкестида вышла замуж за Адмета из Фер, которому она давно была обещана; Эвадну и Амфитриону Акаст изгнал в Мантинею, что в Аркадии, где после очищения они нашли себе почтенных мужей 5 .

1 Диодор Сицилийский IV.50.1; Аполлодор I.9.16 и 27; Валерий Флакк I.777.

2 Аполлодор I.9.27; Диодор Сицилийский IV.51.1-53.1; Павсаний VIII.11.2; Плавт. Псевдол III.868 и сл.; Цицерон. О старости XXІІІ.83; Овидий. Метаморфозы VII.297-349; Гигин. Мифы 24.

4 Павсаний V.17.9; Гигин. Цит. соч. 278.

5 Диодор Сицилийский IV.53.2; Гигин. Цит. соч. 24; Павсаний VIII.11.2.

* * *

1. Критяне и микенцы использовали сильно разведенную бычью кровь как магическое средство для повышения урожая хлебов и деревьев. Не боясь отравиться, бычью кровь без разведения могли пить только жрицы матери-земли (см. 51.4).

2. Мифографы классической эпохи не могли для себя решить, что было в Медее от иллюзионистки, что от надувательства, а что от магии. «Котел омоложения» встречается повсеместно в кельтских мифах (см. 148.5-6). Вот почему Медея называет себя гиперборейской богиней, т.е. богиней с Британских островов.

3. Запряженная змеями - змеи обитают в подземном мире - колесница Медеи была крылатой потому, что Медея одновременно была и богиней земли, и богиней луны. Здесь она появляется в виде триады Персефона - Деметра - Геката, т.е. трех дочерей Пелия, умерщвляющих своего отцаПредположение о том, что дочери Пелия - это сама Медея, а также о том, что здесь она является в виде триады Персефона - Деметра - Геката, необоснованно. Вообще непонятно, зачем Медее представляться кем-то, если она сама - внучка Гелиоса и (по версии Диодора IV.45) дочь Гекаты, т.е. занимает достаточно высокое положение. . В классическую эпоху запряженная змеями колесница была уже бесспорной собственностью Гелиоса, и в поздних мифах о Медее и Тесее (см. 154. d ) Гелиос на время отдает ее своей внучке Медее, да и то потому, что ей угрожает смерть (см. 156. d ).

4. Каллимах склонен был отдать первенство в беге на погребальных играх в честь Пелия охотнице Кирене (см. 82. a ).

156. Медея в Коринфе

Ясон сначала отправился в беотийский Орхомен, где повесил золотое руно в храме Зевса Лафистия; затем он причалил на «Арго» к берегу у коринфского Истма, где принес корабль в жертву Посейдону.

B. Теперь Медея была единственной из оставшихся в живых детей Ээта, законного наследника коринфского трона, который он, переселившись в Колхиду, оставил некоему БунуБун - сын Гермеса и Алкидамии, получивший Коринф от Ээта при его отъезде в Колхиду на том условии, что по возвращении Ээта или его наследников Коринф будет им тут же возвращен. . Поскольку Коринф, сын Марафона, называвший себя «сыном Зевса» и захвативший коринфский трон, умер, не оставив наследников, Медея предъявила свои права на трон, и жители Коринфа признали Ясона царем. Но, просидев на троне десять удачных и счастливых лет, Ясон стал подозревать, что Медея добыла ему этот трон, отравив Коринфа. Поэтому он решил развестись с ней и жениться на Главке Фиванской, дочери царя Креонта.

C. Хотя Медея и не отказалась от совершенного ею преступления, но напомнила Ясону о том, как в Эе он клялся ей в верности всеми богами. Когда же он заявил, что силой вырванная клятва недействительна, она заметила, что коринфский трон также достался ему с ее помощью. На что он ответил: «Это правда, но жители Коринфа привыкли уважать меня, а не тебя». Видя, что он упорствует, Медея с притворным покорством отправила Главке свадебный подарок, изготовленный руками царских детей - ведь к тому времени Медея родила Ясону семерых сыновей и семерых дочерей, - золотую корону и длинное белое одеяние. Стоило Главке надеть их на себя, как незатухающее пламя охватило не только ее (хотя она с головой бросилась в дворцовый фонтан), но и царя Креонта, многих других уважаемых гостей из Фив и всех других, оказавшихся во дворце. Самому Ясону удалось спастись, выпрыгнув из окна верхнего этажа.

D. Зевс, оценивший мужество Медеи, влюбился в нее, но она отвергла его домогательства. Гера была рада: «Я сделаю твоих детей бессмертными, - заявила она, - если ты положишь их на жертвенный алтарь моего храма». Медея так и поступила, а потом бежала на колеснице, запряженной крылатыми змеями, которую ей одолжил ее дед Гелиос. Перед тем как скрыться, она завещала трон Сисифу 1 .

E. Сохранилось имя только одной дочери Медеи и Ясона - Эриопида. Ее старший сын Мед, или Поликсен, учившийся у Хирона на горе Полион, стал впоследствии правителем Мидии. Правда, отцом Меда иногда называют Эгея 2 . Остальных сыновей звали Мермер, Фер, или Фессал, Алкимен, Тисандр и Арг. Всех их побили камнями коринфцы, возмущенные убийством Главки и Креонта. В искупление этого преступления семь девушек и семеро юношей в черных одеждах и с бритыми головами провели целый год в храме Геры на холмах, где было совершено убийство 3 . По велению Дельфийского оракула трупы умерщвленных детей были погребены в храме, а их души стали бессмертными, как и обещала Гера. Есть и такие, кто обвиняет Ясона в том, что он потворствовал убийству детей, но добавляют в его оправдание, что он был безмерно опечален ужасным поступком Медеи 4 .

F. Другие же, ошибочно следуя за драматургом Еврипидом, которого коринфцы подкупили, заплатив пятнадцать талантов серебром, верят, что Медея убила только двоих своих детей 5 , а остальные погибли в огне подожженного ею дворца. В живых остались только Фессал, который потом бежал и правил Иолком (его именем стала называться вся Фессалия), и Ферет, сын которого Мермер унаследовал от Медеи искусство отравления 6 .

1 Диодор Сицилийский IV.54; Аполлодор I.9.16; Овидий. Метаморфозы VII.391-401; Птолемей Гефестион II; Апулей. Золотой осел I.10; Цец. Схолии к Ликофрону 175; Еврипид. Медея.

2 Гесиод. Теогония 981 и сл.; Павсаний II.3.7 и III.3.7; Гигин. Мифы 24 и 27.

3 Аполлодор I.9.28; Павсаний ІІ.3.6; Элиан. Пестрые рассказы V.21; Схолии к «Медее» Еврипида 9 и 264; Филострат. Диалог о героях XX.24.

4 Диодор Сицилийский IV.55; Схолии к «Медее» Еврипида 1387.

5 Гигин. Цит. соч. 25; Еврипид. Медея 1271; Сервий. Комментарий к «Буколикам» Вергилия VIII.45.

6 Диодор Сицилийский IV.54; Гомер. Одиссея I.255 и сл. и схолии.

* * *

1. Количество детей у Медеи похоже на количество титанов и титанид (см. 1.3 и 43.4), но четырнадцать мальчиков и девочек, которые круглый год содержатся в храме Геры, могут обозначать четные и нечетные дни первой половины священного месяцаОтносительно числа детей Медеи и Ясона у мифографов единства нет. Называемое обычно число 14, очевидно, завышено (чтобы объяснить обычай пребывания детей в храме Геры). .

2.Смерть Главки, возможно, была навеяна изображением ежегодного сожжения жертв в храме Геры, наподобие того, который Лукиан описал в Гиераполе («О сирийской богине» 49). Но Главка должна была быть жрицей, украшенной диадемой, которая руководила сожжением, а не жертвой. Источник служил для ритуального омовения. Лукиан объясняет, что сирийская богиня была в целом такой же, как Гера, хотя кое-что в ней напоминало Афину и других богинь (там же 32). В данном случае Эриопида («большеглазая») указывает на волоокую Геру, а Главка («сова») - на совоокую Афину. Во времена Лукиана домашних животных вешали на ветки деревьев, сложенных кучами во дворе храма в Иерополе, и сжигали живьем. Однако смерть четырнадцати детей Медеи и искупительный обряд, совершаемый в связи с этим, говорят о том, что первоначально в жертву приносились люди. Меликерт, критский бог, который председательствовал на Истмийских играх в Коринфе (см. 70. h и 96.5), был Мелкартом («защитник города»), т.е. финикийским Гераклом, в честь которого, как можно с уверенностью утверждать, в Иерусалиме сжигали живых детей (Лев. 18.21 и 20.2; 3 Цар. 11.7; 4 Цар. 23.10; Цар. 32.35). Огонь был священной стихией, делавшей жертвы бессмертными, как он сделал бессмертным самого Геракла, взошедшего на костер на горе Эта и поглощенного пламенем (см. 145. f ).

3. Кто принес в жертву детей - Медея, Ясон или жители Коринфа, - этот вопрос обрел значимость позже, когда Медею перестали отождествлять с Ино, матерью Меликерта, а человеческие жертвы стали символом варварства. Поскольку любая драма, завоевывавшая приз на афинском празднике в честь Диониса, тут же приобретала религиозное значение, не исключено, что коринфяне хорошо заплатили Еврипиду за то, что он нужным образом изменил позорный для них миф.

4. Любовь Зевса к Медее, как и любовь Геры к Ясону (Гомер. Одиссея XІІ.72; Аполлоний Родосский III.66), говорит о том, что «Зевс» и «Гера» были титулами царя и царицы в Коринфе (см. 43.2 и 68.1). Коринф, будучи сыном Марафона, называл себя «сын Зевса», а у отца Марафона Эпопея («всевидящий») жену звали так же, как и жену Зевса (Павсаний II.1.1).

157. Медея в изгнании

Медея сначала бежала к Гераклу в Фивы, где он обещал укрыть ее, если Ясон изменит ей. В этом городе она излечила Геракла от безумия, когда он убил своих детей. Однако фиванцы не разрешили ей поселиться в их городе потому, что Креонт, которого она убила, был их царем. Тогда она отправилась в Афины, и царь Эгей с радостью на ней женился. Когда ее изгнали из Афин за попытку отравить Тесея, она поплыла в Италию и научила марубовМарубы - жители города Маррувий на Фуцинском озере в средней Италии, принадлежали к племени марсов. заклинать змей. Они до сих пор поклоняются ей как богине Ангитии 1 . После короткой остановки в Фессалии, где Медея потерпела неудачу, попытавшись сравниться красотой с Фетидой, о чем судил Идоменей Критянин, она вступила в брак с царем из Азии, имя которого не сохранилось и которого считают настоящим отцом Меда.

B . Узнав, наконец, о том, что принадлежавший Ээту колхидский трон захвачен ее дядей Персом, Медея отправилась вместе с Медом в Колхиду. Мед убил Перса, вновь посадил на трон Ээта и расширил царство колхов, присоединив к нему Мидию. Кое-кто считает, что к этому времени Медея уже примирилась с Ясоном, но история Медеи, конечно, была приукрашена и искажена выдумками многих авторов трагедий 2 . На самом деле Ясон, злоупотребив благосклонностью к нему богов, чьи имена он всуе назвал, нарушив клятву, данную Медее, бродил бездомным из города в город, презираемый людьми. В старости он еще раз побывал в Коринфе, прилег в тени «Арго», вспоминая былую славу и обрушившиеся на него несчастья. Он уже было повесился на носу судна, но нос рухнул и придавил его. Корму «Арго» Посейдон поместил среди звезд, поскольку на ней не было вины в убийстве человека 3 .

C. Медея не умерла, а стала бессмертной и правит на Островах Блаженных; некоторые утверждают, что это она, а не Елена, вышла замуж за Ахилла 4 .

D. Что же касается Афаманта, оказавшегося неспособным принести в жертву Фрикса, что и стало причиной плавания аргонавтов, то его самого чуть было не принесли в жертву в Орхомене во искупление греха, как того потребовал оракул Зевса Лафистия, но вовремя вернувшийся из Эи его внук Китиссор спас его. Это обидело Зевса, который объявил, что отныне старший сын Афамантидов под угрозой смерти не должен входить в пританей (совет), и это требование соблюдается до сих пор 5 .

E . Возвращение аргонавтов породило много рассказов. Но самый поучительный из них - это рассказ о кормчем Большом Анкее. Пройдя через множество невзгод и опасностей, он вернулся в свой дворец в Тегее, где прорицатель предсказал, что ему никогда не испить вина из того винограда, который родит ранее посаженная им лоза. В день возвращения Анкея его слуга уже собрал первые грозди и приготовил вино. Анкей наполнил этим вином кубок, поднес его к губам и призвал прорицателя, чтобы опровергнуть его за неверное предсказание. Прорицатель ответил: «Господин мой, вино не во рту, пока губ не утру!» В этот момент вбежал слуга Анкея с криком: «Господин, дикий вепрь портит твой виноградник!» Анкей отставил нетронутый кубок, схватил рогатину и побежал. Притаившийся в кустах вепрь напал на него и убил 6 .

1 Диодор Сицилийский IV.54; Аполлодор I.9.28; Плутарх. Тесей 12; Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия VII.750.

2 Диодор Сицилийский IV.55-66; Гигин. Мифы 26; Юстин XLII.2; Тацит. Анналы VI.34.

3 Диодор Сицилийский IV.55; Схолии к краткому содержанию «Медеи» Еврипида; Гигин. Поэтическая астрономия II.XXXV.

4 Схолии к «Медее» Еврипида 10 и к Аполлонию Родосскому IV.814.

5 Геродот VII.197.

6 Схолии к Аполлонию Родосскому I.188.

* * *

1. Аттический культ Деметры как земли-богини породил рассказ о пребывании Медеи в Афинах (см. 97. b ). Аналогичные культы объясняют ее пребывание в Фивах, Фессалии и Малой Азии. Правда, марубы могли эмигрировать в Италию из Ливии, где псиллы хорошо владели искусством заклинания змей (Плиний. Естественная история VII.2). То, что Медея царствует на Островах Блаженных, вполне понятно: как богиня, владеющая «котлом омоложения», она может предоставить возможность героям прожить вторую жизнь (см. 31. c ). Елена («луна») - это, возможно, одно из ее имен (см. 159.1).

2. Вероятно, в героическую эпоху царя Орхомена по окончании срока его правления вели на вершину горы Лафистий для принесения в жертву. Такой царь был одновременно жрецом Зевса Лафистия, причем эта должность передавалась по наследству в матрилинейном клане миниев. Согласно Геродоту (VII.197), во время Персидских войн предводитель клана все еще должен был находиться в пританее, когда его призывали присутствовать при жертвоприношениях. Правда, никто не настаивал, чтобы он следовал этим призывам и, судя по рассказу Геродота, вместо него всегда присутствовал его представитель, кроме тех случаев, когда случались бедствия, например чума или засуха, и он считал своим долгом присутствовать при обряде жертвоприношения лично.

Смерть Ясона и Анкея - это притчи, подчеркивавшие опасность излишней славы, процветания или гордости. Но Анкей умирает как царь в своем родном городе от клыков напавшего на него вепря (см. 18.7), тогда как Ясон, наподобие Беллерофонта (см. 75. f ) и Эдипа (см.105. k ), бродит от города к городу, ненавидимый всеми и в конце концов погибает от несчастного случая. В Истме, где правил Ясон, по обычаю, царствующего фармака сбрасывали со скалы в море, где его поджидала лодка, после чего его изгоняли, обрекая на жизнь безымянного нищего, уносившего из города все несчастья (см. 89.5 и 98.6).

3. Исаак Ньютон, насколько мне известно, был первым, кто указал на связь между знаками зодиака и плаванием «Арго». В Александрии на формирование легенды вполне могли оказать влияние знаки зодиака: Овен - Фрикс, Телец - Ээт, Диоскуры - небесные Близнецы, Лев - Рея, Весы - Алкиной, Водолей - Эгина, Геракл - Стрелец, Медея - Дева и Козерог - символ распутства, как напоминание о привольной жизни на Лемносе. Если использовать египетские знаки зодиака, то появятся недостающие элементы: змей - для Скорпиона и Скарабей, символ возрождения, - для Рака.

Читая мифы и легенды Древней Греции узнала полную легенду о Медее и Ясоне, которая когда то, прочитанная в детской книжке, по мотивам эпоса Аполлония Родосского «Аргонавтика», казалась мне красивой историей любви, но на самом деле это история невероятной и жуткой трагедии.

Существуют два главных произведения - трагедии, посвященные Медее: греческая Еврипида и римская Сенеки. Медея Еврипида была представлена в Афинах в 431 г. до н. э., перед Пелопоннесской войной. Еврипид не ограничился одним эпизодом легенды, в своей трагедии он собрал все перипетии долгой жизни Медеи, вплоть до заключительного кризиса. Легенда такова: Ясон был сыном царя Полка и он жил на Фессалийском побережье. Его дядя Пелий отнял трон у его отца Полка, а Ясона послал искать Золотое руно, охранявшееся драконом, в Колхиду, на дальние берега Черного моря, надеясь, что он не вернется. Ясон отплыл на корабле аргонавтов, прибыл в Колхиду, во владения царя Ээта. У Ээта была дочь Медея. Храмовая жрица. Волшебница. Полубогиня. Ее дедом был сам Гелиос-солнце. Увидев Ясона, сходящего с корабля на берег, Медея с первого взгляда полюбила его, безумно и навечно. Ей чудится, в объявшем ее безумии, что это черты не смертного, а бога. Тогда царь Ээт дает Ясону поручения, которые невозможно выполнить. И всякий раз Медея спасает его от смерти, помогая расправиться с огнедышащими быками, помогая сеять зубы дракона на поле Ареса, из которых рождаются воины, которые тотчас берутся за оружие. Так, благодаря Медее, Ясон получает Золотое руно. В тот момент, когда корабль готовится к отплытию, аргонавтам угрожает брат Медеи, Аскилт, и она убивает его. Медея всходит на корабль и отдалается Ясону в порыве лихорадочного желания, в обмен, что Ясон жениться на ней. Ясон возвратился в Фессалию, но Пелий и тогда отказался вернуть ему отцовский трон. Медея и Ясон решили погубить Пелия. Дочери Пелия, обманутые Медеей, убили своего отца. Обман был такой: волшебница сказала царевнам, что они могут превратить старика в молодого человека, если разрежут его и бросят в кипящий котел (и продемонстрировала им это, зарезав и воскресив козла). Они поверили ей, убили своего отца и разрезали его, но Пелия Медея воскрешать, в отличие от демонстрационного козленка, не стала.
Убийство Пелия заставило Медею и Ясона бежать из Иолка. Они обосновались в Коринфе, у царя Креонта. Дальше у мифа существует несколько версий. В Коринфе Медея прекратила голод, принеся жертвы Деметре и лемнийским нимфам, её полюбил Зевс, но она отвергла его, за что Гера обещала бессмертие её детям. Ясон и Медея царствовали в Коринфе. Когда у Медеи рождались дети, она скрывала их в святилище Геры, думая сделать их бессмертными. Но потом она была изобличена Ясоном в измене с Сисифом, Ясон уехал в Иолк, и Медея удалилась, передав власть Сисифу.
Согласно одному из подвариантов царь Креонт предложил Ясону жениться на его дочери. Ясон согласился, ибо она была гречанкой, и изгнал Медею-чужестранку. Но у Медеи уже было двое детей, рожденных от Ясона, когда они еще любили друг друга. Ради него она предала отца, убила юного брата и погубила Пелия, и вот теперь он ее отверг. Согласно более распространённому варианту, Ясон сам захотел жениться на дочери Креонта - Главке. Брошенная Медея пропитала волшебными травами пеплос и послала отравленный подарок сопернице. Когда царевна надела его, платье немедленно вспыхнуло, и Главка сгорела заживо вместе с отцом, который пытался её спасти. Затем Медея собственноручно убила своих сыновей от Ясона (Мермера и Ферета) и скрылась на посланной её дедом Гелиосом крылатой колеснице, запряжённой драконами.
В другой пьссе Сенека интропретирует все действие, на римский манер, на финальном моменте, Медея идет дальше: в конце трагедии Медея объявляет, что вспорет себе чрево кинжалом, дабы убедиться, что в нем не растет третье дитя от Ясона; таким приемом показывается, какова причина ее ярости (воспаленные внутренности), какова причина ее любви (вожделение, неуемная плотская страсть, которую она доказала своими предыдущими поступками) и, наконец, каковы плоды этой страсти (ребенок во чреве). Затем Медея оказалась в Афинах и стала женой царя Эгея. В Афинах она была привлечена к суду Гиппотом, сыном Креонта из Коринфа, и оправдана. Она родила Эгею сына Меда. Их семейная идиллия была разрушена появлением Тесея — наследника царя, зачатого им втайне и выросшего в Трезене. Тесей приехал к отцу инкогнито, и тот не знал, кем ему приходится юноша. Медея, почувствовав угрозу наследия своему сыну, убедила Эгея убить гостя. Царь угостил Тесея кубком с отравленным вином, но прежде чем гость успел поднести его к губам, Эгей увидел у него на поясе свой меч, который он оставил матери Тесея для своего первенца. Он выбил кубок с ядом из рук сына. Медея вместе с сыном Медом скрылась из Афин прежде, чем начались её неприятности.
Хронологические несостыковки позволяют предположить, что в древнегреческой мифологии могло быть два женских персонажа с этим именем. Это связано, в первую очередь, с взаимоотношениями Медеи с Тесеем: Медея появилась в Греции после похода за Золотым Руном Тесей был аргонавтом, и ушёл в поход за Золотым Руном после того, как Эгей признал его сыном (и Медея попыталась его убить) Таким образом, оказывается, что Медея присутствовала в Афинах до похода за Золотым Руном. Или же эта была другая Медея. Противоречие сглаживается, если принять, что Тесей не принимал участие в походе аргонавтов (многие классики и не включают его в список) и, таким образом, сначала был поход, а потом прибытие Тесея в Афины.

Греческие мифы богаты на описание незаурядных героев. Их персонажи – боги, фантастические существа и простые смертные, чьи жизни и биографии тесно переплетены между собой. Медея входит в число важных женских образов мифологии. Ей посвящено несколько мифов. Художники, скульпторы и кинематографисты вдохновлялись ее историей.

История происхождения

Имя Медея в переводе с греческого языка означает «моя богиня». Значение имени соответствует происхождению героини. Дочь царя Колхиды Эата и океаниды Идии, внучка бога Гелиоса, Медея наделена волшебной силой. Силу дала девушке богиня в виде своеобразной помощи любимцу и – . Мужчина прибыл в Колхиду в поисках золотого руна и познакомился с девушкой, с которой связал свою жизнь, став ее супругом.

Мифология отличается наличием хронологических нестыковок, двойственностью сюжета и литературными приемами, которые не всегда верно толкуют историки и исследователи. Возможно, с этим связан тот факт, что сегодня публике известны два персонажа с именем Медея. Девушка упоминается дважды в истории об аргонавтах, но хронологически ее появления не стыкуются, из чего можно сделать вывод, что авторы описывали двух разных героинь. Ключ кроется в ее взаимоотношениях с .

Мифы о Ясоне неразрывно связаны с биографией Медеи. , Тесей, Ясон и – образы, граничащие с полубожественными началами, поэтому им доступны два мира: языческий, в котором силу имеют шаманы, старые божества и матриархат, и новый, в котором боги. Первоначально Медея сравнивалась с греческой богиней, так как умела летать и обладала магическими силами. Кроме того, она была любима народом Колхиды, обладала схожестью с колдуньями из фессалийских сказок и героинями коринфского эпоса.

Сюжет, повествующий о Медее и походе аргонавтов под предводительством Ясона, описан в произведении Аполлония Родосского в 3 веке до н. э. В 431 году до н.э. посвятил героине одноименную пьесу, в 424 г. до н. э. написал трагедию «Медея». Над образом знаменитой женщины в своем творчестве работал и . использовал ее образ в трагедии «Колхидянки». Множество менее известных авторов Древней Греции посвящали свои труды биографии Медеи, черпая факты о ней из мифов.

Мифы и легенды

Миф о похождениях аргонавтов дошел до современных читателей в разных вариациях, поэтому характеристика Медеи в них преподносится в разном свете. Девушка всегда входит в число главных действующих лиц повествования, ведь подвиг Ясона не состоялся бы без ее помощи. Из мифа о Ясоне образ царицы перешел в легенду о Тесее. Героиня представала перед публикой в разных образах: ее видели убийцей собственных детей, страстной и гибнущей от разочарования женщиной.

Миф о Ясоне гласит, что предводителю аргонавтов Медея помогла завладеть золотым руном благодаря волшебному зелью. Все испытания, подстроенные царем, Ясон преодолел с помощью советов девушки. Он вспахал поле на огнедышащих волах, засеял его драконьими зубами, из которых выросли воины, и смог победить их, стравив друг с другом. Медея усыпила дракона, и Ясон похитил руно. Происхождение чувств между героями сомнительно. Одна версия гласит, что любовь между Ясоном и Медеей стала делом рук его покровительниц – Геры и Афины.

Медея сбежала из дома вместе с Ясоном и аргонавтами, забрав с собой брата, Апсирта. Он стал жертвой девушки, когда корабль их отца начал преследование аргонавтов. Медея расчленила брата, и царю Колхиды пришлось остановить погоню, чтобы подобрать его останки. По альтернативной версии брат возглавлял погоню за Медеей и был убит Ясоном. Молодые люди вступили в брак на острове Схерия. Медея нашла спасение от тяжких грехов у тетки, Цирцеи.

Судно аргонавтов направилось в Средиземное море и у Крита столкнулось с бронзовым гигантом Талосом. Воин, созданный , обходил остров трижды за день и метал камни в тех, кто грозил атакой. Непрошенные гости становились жертвами огненных потоков, которые Талос направлял на них. Медея помогла расправиться с воином, вытащив гвоздь, затыкавший отверстие в его организме, и ихор, бывший для Талоса живительной жидкостью, вытек. Существуют разные интерпретации этого мифа, но их финал одинаков: Медея способствовала гибели воина.

Добравшись до родины, Ясон передал дяде Пелию золотое руно, которое было условием получения трона. Царь отказался уступать власть. Медея уверила его дочерей, что они могут подарить отцу молодость. Результатом ее уговоров стала смерть Пелия, воскресить которого было невозможно. Герои сбежали в Коринф. Славящаяся магическими способностями, Медея изобрела краску, способную омолаживать. Кроме того, в Коринфе она остановила голод. Медея и Ясон стали правителями города.

В альтернативных вариациях в женщину влюбился , но она отвергла его притязания, за что дети Медеи обрели бессмертие. Ясон узнал об этом и уехал в Иолк. Медея убила своих отпрысков – так описывают это Еврипид и Сенека.

По другой версии царь Коринфа Креонт предложил Ясону в супруги свою дочь. Медея отравила царя и бежала. Так как взять с собой детей она не могла, женщина убила их, чтобы невинные души не были попраны коринфянами.

Третья вариация повествует о чувствах, вспыхнувших между Ясоном и молодой дочерью Креонта. В порыве мести Медея сделала волшебное платье, которое в качестве подарка преподнесла сопернице. Наряд загорелся, и девушка сгорела вместе с отцом.

Женщина в гневе убила своих детей, рожденных от Ясона, и сбежала в Фивы. Оттуда ее изгнали горожане, знавшие о совершенном преступлении.

Экранизации

Мифы о Медее – классический драматургический материал для театральных постановок. С развитием телевидения стал популярным жанр телеспектакля. В Советском Союзе постановки классики часто транслировались на экранах. В 1967 году вниманию публики представили экранизацию пьесы «Медея», режиссерами которой стали Николай Охлопков, Алексей Кашкин и Александр Шорин. Зрители увидели спектакль театра им. Маяковского в сопровождении симфонического оркестра. В роли Медеи выступила Евгения Козырева.

В 1969 году Пьер Паоло Пазолини, вдохновленный пьесой Еврипида, выпустил кинокартину «Медея», где в образе главной героини предстала . Для оперной певицы эта роль стала единственной в кинематографе.

Датчанин представил интерпретацию мифологического сюжета о преступлении Медеи в 1988 году. В образе главной героини предстала Кирстен Олесен.

Образцом для Сенеки была «Медея» Еврипида, у него встречаются даже текстуальные совпадения с ней; но возможно использование и других, не дошедших до нас драматических обработок, в частности «Медеи» Овидия, которая считалась одной из лучших латинских трагедий. Фон трагедии образует известный миф об аргонавтах - о том, как царь фессалийского Иолка Пелий послал своего племянника Ясона за золотым руном в понтийскую Колхиду к царю Эету, как с помощью Эетовой дочери Медеи Ясон укротил огнедышащих быков, затем посеял в землю драконьи зубы и сумел истребить выросших из этих зубов воинов, затем усыпил стража руна - дракона и так похитил золотое руно, а затем бежал вместе с Медеей. Медея спасла его и от погони, убив своего брата Абсирта и разбросав его разрубленное тело на пути преследователей, а затем (уже в Греции) спасла и от царя Пелия, уговорив царских дочерей убить отца и, разрубив на части, сварить - якобы для возвращения молодости. От мести Акаста, сына Пелия, Ясон и Медея бегут в Коринф; здесь начинается действие трагедии.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

МЕДЕЯ
КОРМИЛИЦА
КРЕОНТ
ЯСОН
ВЕСТНИК
СЫНОВЬЯ Медеи
ХОР жителей Коринфа

Действие происходит в Коринфе, перед домом Медеи.

После убийства Пелия Ясон с супругой и детьми пребывает в изгнании в Коринфе. Когда царь Креонт избирает Ясона в зятья, Медея от мужа получает развод и от царя приказ вновь отправиться в изгнание. Вымолив себе отсрочкою единый день, посылает она Креусе, нареченной Ясона, убор и ожерелье, напитанные колдовскими снадобьями; лишь надела их невеста, как пламенем вспыхнули дары, и вместе с подоспевшим на помощь родителем злосчастная сгорела. Затем Медея сыновей, рожденных от Ясона, на глазах у отца умерщвляет и по небу улетает.

Вы, боги брака, ты, рожениц страждущих
Хранящая Луцина, ты, кто Тифия
Ладью учила первую обуздывать,
Пучину покоряя, ты, пучины царь,
И ты, Титан, вселенной день дарующий,
И ты, что светишь молчаливым таинствам,
Трехликая Геката, - вы, чьим именем
Ясон мне клялся, но и вы, к кому взывать
Мне больше подобает, - вечный мрак, Эреб,
10 Без неба царство, маны беспощадные,
Царь скорбных стран с царицею, похищенной
Не для измены, - к вам мольба зловещая!
Ко мне придите вновь, змееволосые
Богини, людям за злодейство мстящие,
Держа в руке кровавый черный факел свой,
Придите столь же грозные, как некогда
Пришли ко мне в ночь брака, и пошлите смерть
Невесте, тестю и потомству царскому.
А жениху молю я участь горшую:
20 Пусть будет жив он, пусть везде скитается,
Бездомный, нищий, робкий, опостылевший
Всем, у кого пороги обивает он,
Пусть обо мне тоскует. И - страшнейшая
Мольба: пусть дети вырастут похожими
На мать и на отца. Есть, есть отмщение:
Я родила. Так нужны ль пени тщетные?
Я ль на врагов не кинусь? Вырву факелы
Из рук и свет сорву с небес. О предок мой,
Всевидящий Титан и всеми видимый,
30 Ты гонишь скакунов стезей привычною
И на восход с полудня не свернул назад?
Дай, дай и мне на отчей колеснице мчать,
Дай в руки мне поводья раскаленные,
Чтоб укрощать упряжку огненосную.
Пускай Коринф, два моря разделяющий,
Сгорит и путь откроет двух морей волнам,
Одно мне остается: понести самой
Пред ними брачный факел и с молитвами
У алтаря заклать животных жертвенных.
40 По внутренностям их пути к отмщению
Ищи, душа, коль ты жива, коль есть в тебе
След прежней силы. Прочь все страхи женские,
Кавказом неприютным укрепи свой дух:
Нечестья все, что Понт и Фасис видели,
Увидит Истм. Неслыханные, дикие
Деянья, и земле и небу страшные,
Вынашивает дух мой: кровь, и смерть, и труп
Разрубленный. Что вспомнила о малостях -
Девических делах? Боль мучит большая,
50 И грех страшнее подобает матери.
Вооружись же яростью на гибель им!
Пусть твой развод всегда живет в преданиях,
Как брак твой. С мужем как должна расстаться ты?
Как вышла за него. Не медли более,
Злодейкой дом покинь, злодейством созданный.

Пусть на свадьбу царей счастье дарящие
Боги вышних небес, боги пучин придут,
Пусть сберется народ благоговеющий!
Пусть, высоко подняв голову, шествует
60 Первым белый телец - жертва Юпитеру.
Телку снега белей неподъяремную
Ты, Луцина, прими. Ты, что удерживать
Можешь властью своей руку кровавую
Марса, мир даровав царствам воинственным,
В чьих не сякнет руках рог изобилия,
Нежным даром тебя, кроткая, мы почтим.
Также ты, что несешь факел законный свой,
Нам благое яви знаменье, мрак прогнав,
И сюда поспеши шаткою поступью
70 В плетенице из роз вкруг головы хмельной.
Вестник ночи и дня, ты в небеса всегда
Слишком поздно, звезда, всходишь для любящих:
Жадно юные ждут жены и матери,
Чтоб скорее блеснул твой серебристый луч.
Наша дева затмит красой
Юных внучек Кекроповых
И которых город без стен
На Тайгетских растит хребтах,
80 Закаляя, как юношей,
И кого Аонийский ток
Иль священный поит Алфей.
Также, вождь Эсонид, и ты
Ярче блещешь красой, чем сын
Злобных молний, кто тиграми
Колесницу свою запряг,
Чем треножники движущий
Строгой девы-лучницы брат,
Чем кулачный славный боец
С близнецом своим - конником.
90 Пусть всегда, о боги, молю,
Побеждает она всех жен,
Превосходит он всех мужей!
Стоит ей в хоровод женский вступить, тотчас
Пред ее красотой меркнет краса подруг.
Так сияние звезд гасит светило дня,
Так скрывается сонм частый Плеяд, когда,
Меж рогов золотых светом заемным весь
Круг заполнив, взойдет Феба в простор небес.
Так в багряном соку тирском меняет цвет
100 Белоснежная ткань, так на заре пастух,
Окропленный росой, видит рассветный жар.
Ты, что бросил теперь ложе фасийское,
Где привык ты ласкать нехотя, с ужасом
Исступленной жены груди немилые,
Счастлив с лучшею будь из эолийских дев:
Добровольно тебе тесть отдает ее.
Нынче, юноши, нам шутки дозволены:
Пусть на песни в ответ песенки вольные
Раздаются - дано редко язвить господ.
110 Ты, лучезарнейший бог, светоносный отпрыск Лиея, -
Время настало зажечь сосновый факел смолистый -
Сам запали нетвердой рукой священное пламя!
Пусть рассыпает толпа фесценнинские крепкие шутки,
Шумную брань, но невеста идет пусть молча, в потемках,
Если выходит она за нездешнего мужа, беглянка.

Увы! Коснулись слуха песни брачные.
Не верю, до сих пор беде не верю я!
Лишив меня отца, престола, родины,
Здесь, на чужбине, бросить одинокую
120 Неужто мог Ясон? Меня, злодействами
Огонь и волны для него смирившую?
Иль мнит он: все преступное исчерпано?
Мой исступленный ум в смятенье мечется
От мысли к мысли: где же путь к отмщению?
Когда б имел он брата! А жена? Жену
Убить! За все, что я терплю, не мало ли?
Коль средь пеласгов знают иль средь варваров
О преступленье, мне досель неведомом, -
Его свершить должна я! Укрепит твой дух
130 Мысль о злодействах прежних: о похищенном
Руне, о спутнике сестры чудовищной,
Мечом разъятом, по морю разбросанном -
Отцу для погребенья, - и о Пелии,
В котле кипящем. Часто убивала я,
Бесчестно проливала кровь - не яростью,
А лишь любовью движима злосчастною!
Но что Ясон мог сделать, коль над ним теперь
Чужая власть? На меч мог грудью броситься -
И должен был! Уймись, обида гневная!
140 Речей не надо злобных. Если можно, пусть
Живет он, мой, как раньше. Если ж нет, то пусть
Живет, Медею помня, сохранив мой дар.
Во всем Креонт виновен: он разбил мой брак
Своей надменной властью, мать лишил детей,
Союз, скрепленный многими залогами,
Разрушил; все, что должен, он заплатит мне
Один. Золою дом его рассыплется,
Увидит вихрь огня и дыма черного
Малея, что дорогой кружной шлет суда.

КОРМИЛИЦА

150 Молю, молчи! Вверяй лишь тайным жалобам
Свою печаль. Кто боль от ран мучительных
Выносит терпеливо, молча, с твердостью,
Тот и воздаст: опасен только скрытый гнев,
В словах излившись, мстить бессильна ненависть

Мала та боль, что внемлет вразумлениям
И прячется. Большое не таится зло,
А нападает.

КОРМИЛИЦА

Буйный удержи порыв;
Едва ли и молчанье защитит тебя.

Гнетет фортуна робких - храбрый страшен ей.

КОРМИЛИЦА

160 Похвальна доблесть, лишь когда есть место ей.

О нет! Не может доблесть неуместной быть,

КОРМИЛИЦА

Не чаю, где исход, на что надеяться.

Кто ничего не чает - не отчается.

КОРМИЛИЦА

Ясон не верен, и Колхида за морем,
Нет больше ни богатства, ни могущества.

Медея есть! Я стою всех земель и вод,
Огня, железа, и богов, и молний их.

КОРМИЛИЦА

Но страшен царь.

Отец мой, вспомни, тоже царь.

КОРМИЛИЦА

Войска…

Не страшны, пусть хоть из земли взойдут.

КОРМИЛИЦА

170 Погибнешь!

Смерть зову.

КОРМИЛИЦА

Закаялась.

КОРМИЛИЦА

Стану ею.

КОРМИЛИЦА

Вспомни - чьи.

КОРМИЛИЦА

Бежать ты не решилась?

Отомщу сперва.

КОРМИЛИЦА

Пошлют погоню.

Задержать сумею их.

КОРМИЛИЦА

Молчи, умерь отвагу! До угроз ли нам?
Приспособляться должно к обстоятельствам.

Фортуна все отнимет, но не мужество.
Чу, дверь скрипит. Кто из дворца выходит там?
Креонт, надменный властью над пеласгами.

Входит КРЕОНТ.

Колхидянка, Эета дочь зловредная,
180 До сей поры мой город не покинула?
Готовит что-то. Кто коварных рук ее
Не устрашится? Жалость ей неведома!
Скорей железом выжечь язву грозную
Хотел я, но на просьбы зятя поддался.
Что ж, пусть живет. Ее не трону. Только пусть
Уйдет, от страха нас избавив. Вот она -
Меня словами хочет встретить гневными.
Эй, слуги! Не давайте ей приблизиться,
Молчать заставьте! Пусть она научится
190 Царю повиноваться.

Медее.
Прочь ступай скорей,
Избавь наш край от грозного чудовища.

За что меня караешь ты изгнанием?

Невинная! За что казнят, не ведает!

Коль ты судья, то выслушай, коль царь - вели.

Пусть царь неправ - его веленье выполнишь.

Но прочной не бывает власть неправая.

Ступай в Колхиду.

Кто увез, тот пусть вернет.

Когда решилось дело, поздно речь держать.

Несправедливо даже справедливое
200 Решенье, коль судья сторон не выслушал.

А ты сама - ты выслушала Пелия?
Но говори - начнем мы тяжбу славную.

Как трудно в сердце гнев умерить вспыхнувший,
Как все, кто держит жезл рукой спесивою,
Считают царским долгом до конца идти,
Об этом во дворце своем узнала я.
Хоть я сейчас погребена несчастьями,
Просительница брошенная, жалкая,
Но все ж и я отцом гордилась царственным
210 И славный род от Солнца происходит мой.
В краю, где вьются Фасиса излучины,
За Понтом Скифским, где вода болотная,
Стекая в море, влагу опресняет в нем,
Где из-за Фермодонта рать безмужняя,
Щитами прикрываясь луновидными,
Грозит полям, - там царства моего отца.
Там я блистала, царской кровью гордая,
Со мною брака домогались юноши,
Каких теперь невесты домогаются.
220 Фортуна все взяла - дала изгнание.
На власть не полагайся! Воле случая
Могущество подвластно. Лишь одно дано
Вершить царям, чего не унесут года:
Несчастным помогать, приют молящему
Давать надежный. Из Колхиды вывезла
Я лишь одно: красу и славу Греции,
Детей богов, опору всех ахейских царств.
Я их спасла! Орфея вам вернула я,
Чье пенье движет скалы и леса влечет,
230 Я отдала вам Кастора и Поллукса,
И Бореадов, и Линкея зоркого,
Который видит за морем сокрытое,
И всех минийцев. О вожде вождей молчу:
Ничем вы за него мне не обязаны.
Всех вам дарю я - одного беру себе.
Что ж, нападай, в злодействах обвиняй меня, -
Не отопрусь. Но есть на мне одна вина:
Та, что Арго спасла я. Стыд девический,
Отца я предпочла бы - и пеласгов край
240 Погиб, вождей лишившись. Пал бы прежде всех
Твой зять, быков впрягая огнедышащих.
Пусть мне не даст фортуна тяжбу выиграть, -
В том, что спасла героев, не раскаюсь я,
А тем, что я в награду за вину взяла,
Владеешь ты. Хоть осуди преступницу,
Но грех верни мне. Признаюсь, опасна я, -
Ты это знал, Креонт, когда, щеки твоей
Касаясь, о защите умоляла я.
Прошу опять: несчастьям дай приют моим,
250 Из города изгонишь - в царстве где-нибудь
Мне место дай, глухое и безвестное.

Я не из тех, чей жезл силен жестокостью,
Пятою гордой не топчу униженных;
Тому, я мню, есть ясное свидетельство:
Дочь отдал я за бедного изгнанника,
Который в страхе ждет, что вдруг потребует
Его на казнь Акаст, Иолком правящий,
За то, что был погублен старец немощный -
Его родитель дряхлый - и что кознями
260 На преступленье дочерей толкнула ты,
Отца разъявших тело из любви к отцу.
Коль порознь ваши тяжбы будут слушаться,
То обелит себя Ясон: невинною
Он кровью не запятнан и не брал меча -
Лишь издали глядел на ваше сонмище.
Ты, ты одна злодейства все задумала,
Ты сочетаешь с женскою порочностью
Мужскую твердость и к молве презрение.
Ступай, мой край очисть, возьми смертельные
270 С собой отравы, всех избавь от ужаса,
В другой земле отныне искушай богов!

Велишь уйти? Верни корабль изгнаннице
И спутника верни мне: с ним я прибыла -
И без него должна бежать? Боишься ты
Войны - так вместе изгони нас. Можно ли
Винить нас порознь? Пелий для него убит!
А брошенный отец, а брат растерзанный,
Хищенье, бегство (новобрачных этому
Мужья доныне учат) - не мои они.
280 Не для меня все зло, что совершала я.

Ступай! Речами время не затягивай!

Иду, но об одном молю: вина моя
Пусть на детей невинных не падет и впредь.

Спеши! Я их в объятья, как отец, приму.

Я заклинаю счастьем ложа царского,
Грядущими надеждами и прочностью
Престола, прихотям судьбы подвластного, -
Отсрочку дай хоть малую изгнаннице, -
Дозволь - быть может, перед смертью - матери
290 Детей обнять.

Для новых козней просишь срок.

Страшны ли козни, если срок так короток?

Для зла злодею долгий срок не надобен.

Ты и для слез не дашь несчастной времени?

Хоть страх привычный просьбам не велит внимать,
На сборы день даю перед изгнанием.

Довольно с лишком, можешь хоть убавить срок!
Сама спешу!

Но головой ответишь мне,
Коль прежде, чем над миром светлый Феб взойдет,
Ты с Истма не уйдешь. Меня же свадебный
300 Зовет обряд, к молитвам Гименей зовет.

Слишком дерзостен был, кто первый посмел
На утлой ладье взбороздить простор,
Кто легким жизнь доверил ветрам,
Кто, в морях проложив ненадежный путь,
Между жизнью провел и гибелью грань -
Слишком тонкую грань из хрупких досок.
Встарь никто не следил за бегом светил
310 И от звезд, что эфир испещряют ночной,
Пользы не знал. Дожденосных тогда
Гиад не умел избегать корабль,
И Оленской Козы опасных лучей,
И Повозки в краю студеном небес,
За которой бредет старик - Волопас.
Тогда ни Борей, тогда ни Зефир
Не имели имен.
Но Тифий дерзнул над простором морей
Поднять паруса и новый закон
320 Указал ветрам: то они должны
Полотна надуть, словно полную грудь,
То, канат отпустив, боковой порыв
Мореходы хотят поймать и крепят
У средины ли мачт, у вершины ли мачт
Перекладины рей, когда алчность велит
Им любое ловить дуновенье ветров,
И плещется ткань парусов в вышине,
Горя багрецом.
Застали отцы беспорочный век,
330 Когда козней и зла не ведал никто.
Каждый праздно жил у своих берегов,
Становясь стариком на ниве родной,
И, малым богат, только то имел,
Что снимал с полей отчизны своей.
Разделенный мир воедино собрав,
Попрала закон с Пелиона сосна,
Повелела морям удары терпеть,
И к страхам людей прибавился страх
Перед далью морской.
340 Но кару понес нечестивый челн:
Долго он плыл из страха в страх.
То две горы, затворы зыбей,
Сшибались, сойдясь с обеих сторон,
И грохот их был как небесный гром,
И преграды кропил, и взметался до туч
345а Остановленный понт;
Бледный Тифий, забыв всю дерзость свою,
Уронил бразды из слабеющих рук,
С онемевшей умолк кифарой Орфей,
И голос в тот миг утратил Арго.
350 То он миновал Сицилийский Пелор,
И дева, чей стан опоясали псы,
Оскалила вдруг все пасти свои.
Страхом в тот миг кого не сковал
Напасти одной стозвучный лай?
То злая чума Авзонийских вод
Звонкой песней своей улестила волну;
Лишь фракийский Орфей пиерийской струной
Ту, что пеньем своим привыкла суда
Удерживать, сам хоть с трудом, но повлек
360 Сирену вослед. Что же было пловцам
Наградой за все? Золотое руно
И Медея, зло пучины страшней, -
Для первой ладьи достойный груз.
Но смирились теперь моря и любой
Приемлют закон, и не нужен Арго,
Что был слажен самой Паллады рукой,
Славный веслами челн, несущий царей:
Любая баржа повсюду плывет,
Нигде никаких нет больше границ,
370 На новой встают земле города,
Ничто на своих не оставил местах
Мир, открытый путям,
Индийцев поит студеный Аракс,
Из Рейна перс и Альбиса пьет,
Пролетят века, и наступит срок,
Когда мира предел разомкнет Океан,
Широко простор распахнет земной,
И Тефия нам явит новый свет,
И не Фула тогда будет краем земли.

КОРМИЛИЦА

вслед удаляющейся Медее.
380 Зачем ты в дом торопишься, питомица?
Не поддавайся гневу и порыв сдержи!
Нет, как менада, богом одержимая,
В беспамятстве несется, вдохновенная,
По кручам Нисы или Пинду снежному, -
Так и Медея в исступленье мечется,
И на лице все признаки безумия:
Жар на щеках, и вздохи учащенные,
Улыбки, и потоки слез обильные,
И вскрики: чувства в ней противоборствуют.
391 Не знает, на кого всю тяжесть гнева ей
390 Обрушить; стонет, угрожает, сетует.
Куда прорвется ярость, наводнившая
Ей сердце? Замышляется немалое
Злодейство; превзойдет она сама себя.
Приметы гнева знаю. Ждет нас страшное.
О, пусть напрасным страх мой боги сделают!

самой себе.
Ты меру ищешь ненависти? Пусть она
Сравняется с любовью. Свадьбу царскую
Без мести ли оставлю? Встречу ль в праздности
400 День, что такой ценой был дан и выпрошен?
Доколе небо в равновесье держится,
Доколе мир проходит неизменный круг,
И нет числа песчинкам, и за солнцем день,
За ночью звезды следуют, и Аркт сухой
От волн бежит, и реки бег стремят к морям,
Дотоле гнев мой карой не насытится
И будет возрастать. Что звери дикие,
Что Сцилла, что Харибда, авзонийские
Вбирающая воды и сиканские,
410 Что Этна - гнет титана? Что угрозы их?
Ни пенистый поток, ни море бурное,
Ни понт, взметенный Кором, ни раздутое
Ветрами пламя силой не сравняются
С моей враждой, все пред собою рушащей.
Боится он Креонта? Фессалийских войск?
Но истинной любви боязнь неведома.
Он сдался, уступая принуждению;
Не мог прийти к жене, слова последние
Сказать ей. Нет, боится он и этого.
420 Мог тестя упросить он, чтоб отсрочили
Изгнанье - но двоих родившей матери
Один дается день. О, я не жалуюсь
На краткий срок: такое этот день свершит,
Что все века запомнят. На богов пойду,
Низвергну все!

КОРМИЛИЦА

Смири ожесточенное
Бедою сердце!

Прежде чем увижу всех
Со мной поверженными - нет покоя мне.
Влечь за собой - вот счастье погибающих.

КОРМИЛИЦА

Упорством умножаются опасности:
430 Бедой чреват раздор со власть имущими.

Уходит.
Входит ЯСОН.

О тяжкий рок мой, о судьба суровая
И горькая всегда, щадит ли, гонит ли!
К спасенью средства, что страшней опасностей,
Мне посылают боги: если верность я
Хочу хранить жене, достойной верности,
То жизнь отдам. А захочу сберечь ее -
Отбросить нужно верность. Из отеческой
Любви я сдался, не из страха: нам вослед
Убиты будут дети. Коль живет еще
440 На небе справедливость, я взываю к ней!
Детьми лишь побежден отец. И матери,
Хоть сердце в ней неукротимо дикое,
О детях думать, не о ложе следует.
Решил мольбой смягчить я душу гневную.
Увидела меня. Вскочила в бешенстве.
Меня встречает ненавистью взор ее.

Бегу, Ясон, бегу! Менять пристанище
Не внове мне, причина только новая:
Лишь ради мужа прежде убегала я.
450 Уйду, твой дом покину, как велишь ты мне,
Лишь укажи куда. В Колхиду, к Фасису,
Где мой отец? Или на берег, залитый
Абсирта кровью? Край какой укажешь мне?
Какое море? Устье ли Понтийское,
Где через Симплегады я отряд царей
Вела домой, бежав за соблазнителем?
Иолк ли, дол Темпейский и Фессалию?
Закрыла я себе пути, которые
Тебе открыла. Ты приговорил меня
460 К изгнанью - так назначь страну изгнания!
Мне царский зять велит - иду. Пытай меня -
Я заслужила. Пусть казнит соперницу
Вражда царей, пусть руки скрутят путами,
Пусть заточат во тьме пещеры каменной -
Я худшего достойна. Благодарности
Не знаешь ты! Но вспомни огнедышащих
Быков, и пашни урожай воинственный,
И страх перед неукротимым пламенем,
И по веленью моему безжалостно
470 Друг друга истребивших землеродных рать!
Прибавь и фриксово руно желанное,
Бессонного дракона, погруженного
В неведомый дотоле сон, и брата смерть -
В одном злодействе злодеяний множество, -
И дочерей, моей волшбой обманутых,
476 Разъявших старца, чтобы вновь не ожил он.
478 Так заклинаю будущим детей твоих,
Надежным кровом, дланью, для тебя не раз
480 Запятнанной, пережитыми страхами,
Волной и небом, что союз скрепили наш, -
Верни, что должен, сжалься, если счастлив сам.
477 Я царство ради царств чужих покинула,
Из тех богатств, что скифами награблены
У всех народов вплоть до жаркой Индии
[У нас дома уж не вмещают золота,
Им украшают рощи]*, - в бегство я взяла
Лишь брата, но и он тебе пожертвован,
Как и отец, и родина, и девственность.
Изгнаннице верни ее приданое!

ЯСОН
490 Тебя хотел казнить Креонт разгневанный,
Слезами я купил твое изгнание.

А я считала карой милость царскую.

Беги, пока возможно: тяжек гнев царей.

Жене в угоду хочешь убедить меня,
Чтоб не было соперницы.

Медее ли
Любовью попрекать?

Да, и убийствами,
И кознями.

В которых не виновен я.

Виновен ты во всем, что совершила я.

Так я в твоих повинен злодеяниях?

500 Ты, ты; кому на пользу преступление,
Тот и преступник. Пусть хулят жену твою,
Ты защищай: в твоих глазах невинною
Должна я быть, ради тебя виновная,

Жизнь не мила, когда позором куплена.

Жизнь не мила? Что ж за нее ты держишься?

Уйми же гнев, в душе твоей бушующий,
О детях вспомни!

У Медеи нет детей,
Есть пасынки Креусы.

Детям изгнанных
Родит царица братьев, слабым - сильная.

510 Да не придет тот день, когда смешается
С высоким родом гнусный род и братьями
Сизифа внуки станут внукам Фебовым.

Зачем с собой влечешь меня ты к гибели?
Прошу, уйди!

Моим моленьям внял Креонт.

Что для тебя мне сделать?

Преступление.

Цари и здесь, и там -

Здесь зло страшнейшее:
Медея. Дай сразиться: победителю
Ясон наградой будет.

Бедам сдался я,
Бессильный. Страху научись и ты у них.

520 Любой фортуны выше я была всегда.

Грозит Акаст.

Грознее враг другой - Креонт.
Беги от них обоих. Я не требую,
Чтоб ты напал на тестя, чтобы братскую
Ты пролил кровь - невинным уходи со мной.

Как устоять перед двойною силою,
Когда союз с Акастом заключит Креонт?

Прибавь еще Эета рать колхидскую,
Прибавь к пеласгам скифов - потоплю я всех.

Мне скипетр царский страшен.

Не желанен ли?

ЯСОН
530 Не дли речей, чтоб нас не заподозрили.

Юпитер всемогущий! Прогреми с небес
И, в руку взяв карающую молнию,
Ее метни сквозь тучи, потряси весь мир!
Не выбирай, не целься, пусть твоя стрела
Падет в меня или в него: кого она
Сразит, тот и виновен, - не заблудится
Меж нас огонь твой.

К здравым воротись речам
И кротким мыслям. Есть у тестя что-нибудь,
Чем можно облегчить тебе изгнание, -
540 Всего проси!

Не раз богатства царские
Презрела я, ты знаешь. Лишь детей дозволь
Мне взять в изгнанье, чтобы на груди у них
Могла я плакать. Ты себе других родишь.

Признаюсь: внять мольбе твоей мне хочется,
Но не велит любовь. Такое вынести
Меня и тесть мой не заставит царственный.
В них жизни смысл, лишь в них душа сожженная
Находит утешенье. Нет, скорей отдам
Дыханье, руки, очи!

в сторону.
Так он любит их?
550 Попался! Знаю место уязвимое.

Ясону.
Но ты позволишь мне перед изгнанием
В последний раз обнять их, наставленья дать?
Мне дорого и это. И еще прошу:
В обиде если что не так я молвила,
Забудь о том. Хочу я, чтобы добрую
Хранил ты память обо мне. А гневных слов
Не вспоминай.

Они из сердца изгнаны.
Прошу и я: дух усмири безудержный,
Будь кроткой. Беды облегчит спокойствие.

560 Ушел. Возможно ль? Нрав мой позабыл Ясон,
Мои злодейства? Я ушла из памяти?
Нет, не уйду! Все силы призови теперь,
Всю хитрость. Дали плод злодейства прежние:
Злодейством уж ничто тебе не кажется.
Нет места козням: ждут их. Так рази туда,
Где и не ждут удара. Должно сделать мне
Все, что Медея в силах, все, что свыше сил.

Входит КОРМИЛИЦА.

Кормилица, скорбей моих наперсница,
Участница всех бед! Исполнить замысел
570 Мне помоги: есть плащ у нас, бессмертных дар;
В залог от Солнца роду дан Эетову,
Красою царства был он. Есть убор еще
Из золота с камнями самоцветными -
Им волосы повязывают. Пусть убор
И плащ невесте дети отнесут мои,
Заране злыми зельями напитанный.
Гекату призовем обрядом пагубным -
Готовь алтарь, пусть в доме загудит огонь.

Не с такой пожар полыхает силой,
580 И летит копье, и бушует ветер,
Как в груди жены, когда муж обманет,
Злоба пылает.
Не с такой, когда гонит Австр ненастный
Зимние дожди, - выходя из русел,
Сокрушив мосты, по полям гуляет
Истр половодьем;
Не с такой валы мчит, врываясь в море,
Родан или Гем наполняет реки
В дни, когда снега растопляет солнце
590 Жаром весенним.
Где слепым огнем загорится ярость,
Не смирить ее никакой уздою,
Не страшна ей смерть: на мечи и копья
Гонит безумных.
Смилуйтесь, вину отпустите, боги!
Пусть живет морей покоритель первый!
Но побед ему не простил властитель
Царства второго.
Юноша дерзнул колесницей вечной
600 Править, но отца позабыл он мету,
И спалил его тот огонь, что сам он
В небе рассеял.
Торный выбрав путь, не заплатишь много,
Там иди, где шли до тебя другие,
Не дерзай вовек нарушать священный
Мира порядок.
Те, кто взял ладьи дерзновенной весла,
Кто священных рощ густолистой сени
Пелион лишил, кто проплыл отважно
610 Меж подвижных скал, и немало тягот
Испытал в морях, и канат причалил
К варварской земле, и с заморским златом
Шел в обратный путь, - заплатили смертью
Все они за то, что попрали право
Вод заповедных.
Покарало всех, оскорбившись, море:
Первым Тифий был, покоривший волны, -
Принял руль его неученый кормчий,
Сам же он вдали от родного края
620 Пал на берегу и к теням безвестным
Отошел; над ним - невысокий холмик,
И, всегда скорбя о царе погибшем,
В гавани с тех пор корабли подолгу
Держит Авлида.
Кто певучей был порожден Каменой,
Кто звучаньем струн заставлял потоки
Задержать свой бег и умолкнуть - ветры,
Кто и птиц лесных, забывавших песни,
Собирал вокруг с деревами вместе, -
630 Он растерзан был на полях фракийских,
Голову унес ток скорбящий Гебра,
К Стиксу он сошел по тропе знакомой,
Но без возврата.
Пал Нептунов сын от руки Алкида,
Хоть и принимать мог обличий сотни,
Им же сражены Аквилона дети;
Сам он, мир земле даровав и морю,
Проложивши путь в подземелья Дита,
Заживо возлег на костер этейский,
640 Ярости огня предавая тело,
Ядом изъязвлен двусоставной крови -
Даром супруги.
Пал Анкей, сражен разъяренным вепрем.
Матери своей умертвивши брата,
Был погублен ты материнским гневом,
Злобный Мелеагр. По заслугам гибли
Все - но ты за что, Геркулесов мальчик,
Жизнью заплатил? Поглотили воды
Тихие тебя. Храбрецы, плывите
650 По волнам морей, когда смертным смирный
Страшен источник.
Идмон, хоть и знал наперед судьбину,
От змеи погиб средь песков ливийских;
Был для всех правдив - лишь себе солгал ты,
Мопс, и пал вдали от полей фиванских.
Если правду он о грядущем молвил,
То Фетиды муж обречен скитаться;
Лживые костры разложив, ахейцам
Навплий отомстит - и падет в пучину.
660 …………………………….. за отцову дерзость
Будет наказан.
Оилей умрет средь пучин от молний;
Жизнь свою отдаст за царя ферейцев
Алекстида, рок искупая мужнин.
Пелий, чей приказ по морям отправил
Первую ладью за златой добычей,
Сварен на огне был в котле бурливом.
Отомщен сполна повелитель моря,
Сжальтесь же над тем, кто приказ исполнил,
Вечные боги!

КОРМИЛИЦА

670 Трепещет дух, боится зла великого.
Сама себя все пуще распаляет боль,
Взрастая, обретает силу прежнюю.
Я видела и раньше, как богам грозит
Медея и колеблет небо в ярости, -
Но большее сегодня замышляется.
В беспамятстве ушла в тайник свой гибельный,
Свои богатства извлекла и даже то,
Чего сама боялась долго, - множество
Страшнейших пагуб, тайных, скрытых, спрятанных.
680 С мольбой святынь рукой коснувшись левою,
Она зовет все язвы, что рождаются
В песках ливийских и в снегах нетающих
На Тавре, стужей северною скованном,
Всех чудищ - и из нор на заклинания
Ползет к ней нечисть, чешуей одетая.
Вот тело бесконечное влачит змея,
Кого ужалить ищет и тройной язык
Нацеливает, но, волшбой смирённая,
Вся цепенеет и ложится, кольцами
690 Свернувшись. «Нет, ничтожно то оружие
И слабо зло, что дольняя родит земля;
Отыщем в небе яды. Час настал, пора
Подняться мне над кознями обычными.
Спустись ко мне с небес, змея, подобная
Реке огромной, двух зверей стеснившая
В могучих петлях - большего и меньшего
(Сияет первый нам, второй - сидонянам).
Пусть Змеедержец руки разомкнет и даст
Отравы нам, пусть на мои заклятия
700 Сойдет Пифон, враг близнецов божественных,
Пусть Гидра приползет со всеми гадами,
Рукою Геркулеса умерщвленными,
И ты приди, Колхиды страж покинутой,
Впервые под мое уснувший пение!»
Прикликав змей породу многовидную,
Медея сносит вместе все зловредное
Былье, что Эрикс вырастил утесистый
И кровью Прометея утучненные
Хребты Кавказа под снегами вечными,
711 И яд, каким парфянских стрел напитаны,
710Мидийских и арабских жала острые;
Берет отравы, что под небом сумрачным
В лесах Герцинских ищут жены свевские;
Все, что растет весною, в пору новых гнезд,
И осенью, когда, морозом скованы,
Лишаются леса убора пышного,
Все, что цветет цветами смертоносными,
Все, что родит и копит сок губительный
В корнях переплетенных, - все ей надобно.
720Одни растенья гемонийский дал Афон,
Другие - Пинд или хребты Пангейские,
Где нежный цвет серпом кровавым срезан был,
А третьи многоводным Тигром вспоены,
Или Дунаем, иль волнами теплыми
Гидаспа, самоцветами богатого,
Иль Бетисом, что имя дал стране, где он
Течет лениво в море Гесперийское.
Одни перед восходом Феба срезаны
Стальным серпом, другие - в полночь темную,
730 А третьи ногтем под заклятья сорваны.
Берет Медея травы смертоносные,
Из гадов выжимает яд, и свежие
Птиц внутренности гнусных: сердце филина,
Совы ушастой печень. По отдельности
Раскладывает яды: сила хищная
Огня в одних, в других скрыт холод медленный,
Над ядом заклинанья столь же страшные
Твердит. Но вот шаги ее послышались,
Запела. Мир дрожит от первых слов ее.

Входит МЕДЕЯ, поющая заклинанья.

740 Внемли мне, народ безмолвный, и богов загробных сонм,
И слепой извечный Хаос, и в жилище Дита мрак!
Души, что в пещерах смерти, в Тартаре заточены, -
Все на свадьбу поспешите! Пусть прервется ваша казнь!
Иксион, ступи на землю: не кружится колесо.
Из Пирены свежей влаги зачерпнуть приди, Тантал!
Пусть лишь новый тесть Ясона кару понесет страшней:
Пусть по острым скалам камень вниз Сизифа увлечет.
Вас, кого без дна сосуды тщетным тяготят трудом,
Данаиды, кличу: ныне дело есть для ваших рук.
750 Ты приди, светило ночи, на заклятия мои,
В худшем из твоих обличий, тройственным грозя челом.
Обычай наш блюдя, простоволосая,
Босая, обошла я рощи тайные,
Из облаков сухих я ливни вызвала,
Вернула море вспять, и побежденные
Валы свои обратно Океан погнал.
Попрала я законы мироздания:
Средь звезд сияло солнце и Медведицы
Коснулись моря. Ход времен смешала я:
760 От чар моих цвела пустыня знойная
И урожай зимой Церера видела.
К истокам Фасис бурный бег направил свой,
И многоустый Истр смирил течение,
Вдоль берегов скользя волной ленивою.
Чу, загремел прибой, все море вздыбилось,
Хоть ветер и молчит; и роща древняя
Листы по моему веленью сбросила,
Сам Феб остановился, путь прервав дневной,
Гиады от моей волшбы колеблются, -
770 Пора, о Феба! К таинствам приди своим!
Тебе кровавых девять плетениц плету,
Узлы скрепивши змеями.
Тебе - Тифона члены, посягавшего
Низвергнуть власть Юпитера.
Вот кровь, что перед смертью Деянире дал
Коварный перевозчик Несс.
А этот пепел взял с костра Этейского:
Впитал он Геркулесов яд.
Вот любящей сестры, жестокой матери
780 Алфеи головня лежит.
Вот эти перья гарпия оставила,
От Зета убегавшая,
А эти с крыльев стимфалид, лернейскою
Стрелой сраженных, падали.
Но алтари звучат, дрожат треножники -
Ты здесь, о благосклонная!
Вижу Тривии здесь проворных коней,
Не тех, что она, кругла и ясна,
Догоняет всю ночь, но тех, на каких,
790 Опечалив лик, натянув повода,
На мучительный зов фессалийских чар
Приближалась к земле. Пусть же тьму озарит
Печальным лучом тусклый светоч твой.
Новый ужас пролей в сердца людей,
Пусть в помощь тебе, Диктинна, звучит
Драгоценная медь - коринфский сплав.
Для тебя обряд мы правим святой
На кровавой траве, для тебя горит
800 Полночным огнем мрачный факел, с костра
Погребального взят, для тебя чело
Запрокинула я и плач начала,
Для тебя, словно чин похоронный блюдя,
Распустила власы, их повязкой стянув,
Для тебя сотрясла я печальную ветвь,
Ее омочив в стигийской воде,
Обнажила грудь, священным ножом
Стала руки терзать. Пусть каплями кровь
Течет на алтарь; привыкай, моя длань,
Железо держать и любимую кровь
810 Терпеть научись: священный сок
Пролила я из ран.
Коль пеняешь ты, что так часто звала
Персеида, тебя, - о прощенье молю;
Причина одна тому, что твой
Многократно лук призывала я,
Одна лишь: Ясон.
Ты сама напитай для Креусы плащ,
Чтоб, едва она возьмет этот дар,
До мозга костей проскользнул огонь,
820 Который теперь, таясь до поры,
В желтом золоте скрыт. Мне его Прометей,
Утробой своей искупивший вину,
Подарил, научив, как силу его
Искусно скрывать. И Мульцибер дал
Мне тонкий огонь, что серой покрыт;
И жар сберегла я тех пламенных стрел,
От которых сгорел родич мой Фаэтон.
У меня в руках и Химеры дар,
У меня и огонь, что похитила я
830Из зева быка и, с желчью его
Медузы смешав, повелела хранить
Сокрытое зло.
О Геката, острей сделай яды мои
И семя огня, что таится в дарах,
Помоги сохранить. Пусть на ощупь, на взгляд
Будут кротки они, но в жилы и в грудь
Жгучий жар вольют, чтобы плавилась плоть,
И дымился костяк, и невесты коса
Затмила, горя, брачный факел ее.
840 Вняли нашей мольбе: трижды дерзкой звучал
Гекаты лай и священным огнем
Трижды подал знак яркий факел мне.

Кормилице.
Все, что могла, свершила. Сыновей зови:
Невесте пусть несут дары бесценные.

КОРМИЛИЦА приводит ДЕТЕЙ.

Ступайте, сыновья злосчастной матери,
Чтоб вашим видом, просьбами, подарками
Смягчить царевну-мачеху. Но вновь ко мне
Вернитесь: вас в последний раз обнять хочу.

ДЕТИ уходят. МЕДЕЯ входит в дом.

Кровавая менада!
850 Куда любовь слепая
Влечет? Какое злодейство
Безудержный гнев готовит?
В лице застыла ярость,
Надменно помаваешь
Главою ты, и очи
Царю грозят. Изгнанник
Может ли быть таким?
Горят багрянцем щеки,
Но краску гонит бледность;
860 Цвет по лицу блуждает,
Сменяясь поминутно.
Все взад-вперед Медея
Шагает - так тигрица,
Детенышей лишившись,
Мечется в гангских лесах.
Владеть она не может
Ни гневом, ни любовью,
А ныне слили силы
Гнев и любовь. Что будет?
870 Когда ж она покинет
Пеласгов край, в Колхиду
Уйдет, царей и царства
От ужаса избавит?
О Феб! Гони скорее
Коней: пусть в благодатном
Ночном потопит мраке
День, бедами опасный,
Веспер, вожатый тьмы.

Входит ВЕСТНИК.

Погибло все; основа царства рухнула,
880 И прах отца смешался с прахом дочери.

Чем их сгубила хитрость?

Чем и всех царей:
Дарами.

Что за козни были скрыты в них?

И сам дивлюсь, и самому не верится,
Как зло могло свершиться.

Но какое зло?

Как по приказу, алчный охватил огонь
Весь царский дом, и кровля уж обрушилась.
За город мы боимся.

Гасит все вода.

Вот то и странно: влага пищу пламени
Дает и, чем преграда изобильнее,
890 Тем и огонь сильней, ее сжигающий.

КОРМИЛИЦА

кричит в дом.
Медея! Скройся из земли Пелоповой!
В любой стране ищи себе убежища.

выходя.
Мне прочь бежать? Да будь я и в изгнании,
Вернулась бы на этот праздник свадебный.
Что медлишь, дух мой? Уступи влечению!
Ты мести рад, но вся ли месть исполнилась?
Его ты любишь, если успокоился,
Узнав, что холост мой Ясон. Найди ему
Невиданную кару и готовься сам:
900 Забудь закон священный, совесть прочь гони.
Та месть - не месть, что рук не оскверняет нам.
Расти твой гнев и сам зажгись, слабеющий,
В глубинах сердца черпай силу прежнюю,
Неукротимый! Что доселе сделано,
Пусть праведным зовут. Яви деяньями,
Что жалкими и всякому доступными
Мои злодейства были. Упражнялась лишь
Моя обида. Как руке неопытной
На многое дерзнуть? Что гнев девический?
910 Средь бед мой дар окреп: Медеей стала я.
О нет, недаром брата я похитила,
Разъяла тело, клада заповедного
Отца лишила, старцу на погибель нож
Вручила дочерям. Ищи же, боль моя,
Кого губить: рукам достанет опыта.
Так на какого недруга коварного
Ты обратишься, гнев мой? В глубине души
Решенье зреет, но боюсь признаться в нем
Себе самой. Я поспешила, глупая!
920 Когда бы от соперницы имел уже
Мой враг детей! Но нет - не мной, Креусою
Ясона дети рождены. Я выбрала -
И по заслугам! - казнь. К злодейству худшему
Готовься, дух! Моими, дети, были вы,
Но за отца преступного заплатите.
Ударил в сердце страх, все тело холодом
Сковало, гнев погас в груди трепещущей.
Вернулась мать, прогнав жену безумную.
Моих детей, родных моих ужели же
930 Я кровь пролью? Уймись, о гнев безумящий!
Гнуснейший грех, злодейство небывалое,
Прочь от меня! Какое искупать им зло?
Зло, что Ясон - отец им, зло страшнейшее,
Что мать - Медея. Смерть им! Не мои они.
Смерть им - они мои. От преступления
Они чисты. Но так же был и брат мой чист.
Что ты, мой дух, колеблешься? Зачем кропят
Лицо мне слезы? Для чего любовь и гнев
Рвут сердце? На волнах ношусь, бессильная.
940 Когда сойдутся в битве ветры быстрые
И в море поднимают волны встречные,
Кипит пучина, - и такой же бурею
Бушует сердце. Друг над другом верх берут
То гнев, то жалость. Горе, сдайся жалости!
Ко мне придите, дети! Утешаете
Лишь вы в несчастье. Так сплетем объятия!
Живые, жить вы будете для матери,
Хоть вас отец получит. Но уж близок срок -
И оторвут вас, плачущих, у изгнанной
950 От губ, от сердца. Умерев для матери,
Умрите для отца! Вскипает ненависть,
Растет обида, руку непослушную
Эриния толкает. Гнев, веди меня!
Когда бы с Танталидой я спесивою
Сравнялась в детях, дважды семерых родив!
Но мало кар я родила, бесплодная:
Всего двоих - для брата и родителя.
Куда толпой стремятся эти фурии?
Кто нужен им? Кого разить готовится
960 Отряд кровавый преисподним факелом?
Как занесенный бич, змея огромная
Со свистом режет воздух. Головню в кого,
Мегера, мечешь? Тенью кто растерзанной
Явился? Это брат мой мести требует!
Заплатим - но не я одна. О, выжги мне
Глаза, терзай - грудь подставляю фуриям!
Брат, удались! Вели богиням мщения
И манам вспять уйти и не тревожиться;
Вверь мне меня, моею отомсти рукой,
970 Схватившей меч: умилостивлю жертвою
Твои я маны.

Убивает сына.

Что за звук послышался?
Берутся за оружье, чтоб меня убить!
Скорей на кровлю поднимусь высокую,
Коль труд кровавый начат.

Кормилице.
Ты ступай со мной.
И это тело унесу отсюда я.
Смелей, душа! Теперь не втайне доблесть ты
Потратишь: руку испытай при зрителях.

Входит в дом.
Появляется ЯСОН, следом, на его зов, - вооруженные КОРИНФЯНЕ.

Кто, верные, скорбит о царских бедствиях,
Сюда бегите, чтоб схватить виновницу!
980 Ко мне с оружьем, воины отважные!
Злодейки дом обрушьте с основания!

выходит на кровлю.
Престол, отца и брата - все вернула я,
Владеют снова колхи золотым руном,
Вернулись власть и отнятая девственность.
О боги, снова кроткие! О свадебный,
О светлый день! Нет, лишь злодейство кончено,
Не месть моя. Пока рука сильна еще,
Кончай! Что ж медлишь ты, душа могучая?
Гнев угасает, в сердце стыд, раскаянье.
990 Что сделала я, горе! Горе? Сделано
Что сделано, хоть каюсь я. Невольное
Блаженство в душу входит. Мне Ясона лишь
Недоставало зрителем. Не сделала
Я ничего, злодейство без него свершив.

Вон там, над скатом кровли, там стоит она!
Огня сюда! Пусть в пламени сгорит своем!

Твоих детей готовься схоронить, Ясон,
Насыпь курган им. Тестя и жену твою
Как должно погребла я и тела сожгла.
1000 Убит твой старший сын, и на глазах твоих
Второй твой сын погибнет.

Я молю тебя
Во имя всех богов, и бегства нашего,
И ложа, если верность я хранил ему,
Младенца пощади. Во всем повинен я
И смерти предаюсь: рази виновного.

Тебя в больное место поражу клинком.
Иди, гордец, ищи объятий девичьих,
А мать бросай.

Довольно наказала ты
Одною смертью.

Если бы насытиться
Одною смертью я могла, обоих бы
1010 Я пощадила. Но и двое боль мою
Не утолят. И даже будь во чреве плод,
Его мечом я вытравить хотела бы.

Кончай же дело! Больше не прошу тебя
Я ни о чем, - лишь пытки длить не надобно.

Нет, насладись, обида, местью медленной.
Мой этот день: он был царем дарован мне.

Меня убей!

Ты просишь пожалеть тебя!

Убивает второго сына.

Все кончено. Отдать мне больше нечего
1020 Тебе, обида. Взоры подними сюда,
Ясон неблагодарный. Ты узнал жену?
Всегда бегу я так. Пути небесные
Открыты: ждут драконы, под ярмо склонив
Чешуйчатые шеи. На, бери детей!
В крылатой колеснице уношусь я прочь.

Лети среди эфира беспредельного:
Ты всем докажешь, что и в небе нет богов.

ПРИМЕЧАНИЯ

Ст. 2. Луцина - староримская богиня-родовспомогательница, позднее ипостась Дианы (у греков - Артемида).

Ст. 2-3. …ты, кто Тифия… учила… - Наставницей Тифия, кормчего аргонавтов, была Минерва (у греков - Афина Паллада).

Ст. 5-7. …и ты, Титан… и ты… Геката… - Ясон клялся Медее Солнцем (Титаном Гелиосом) и Луной (одна из ипостасей Гекаты, богини чародейства).

Ст. 9. Эреб - преисподняя.

Ст. 10. …маны беспощадные… - обожествленные души умерших, покровительствующие своему роду.

Ст. 11. ...царь… с царицею, похищенной… - Медея обращается к Диту (у греков - Аид или Плутон), повелителю подземного царства, и Прозерпине (у греков - Персефона), его супруге, которая была им похищена и увезена в подземное царство.

Ст. 13-14. …змееволосые богини… - фурии (эринии), богини кровной мести. Помогая Ясону, Медея убила своего брата Абсирта, поэтому они и явились к ней на свадьбу.

Ст. 28-29. …предок мой… Титан… - Медея - внучка Гелиоса.

Ст. 43. Кавказом неприютным укрепи свой дух… - то есть воспоминанием о родине, куда уже нет возврата.

Ст. 44. Понт - Черное море. Фасис - река в Колхиде (ныне Рион).

Ст. 45. Истм - Коринфский перешеек.

Ст. 47-48. …труп разрубленный - сперва Абсирта, потом иолкского царя Пелия (см. вступит. коммент. к трагедии).

Ст. 62-63. Ты, что удерживать можешь… - Имеется в виду Венера (у греков - Афродита), возлюбленная Марса (у греков - Арей).

Ст. 67. …ты, что несешь факел… - то есть бог Гименей, покровитель брака, изображаемый со свадебным факелом.

Ст. 71. Вестник ночи и дня… - Венера, в вечернем восхождении называемая Веспером, в утреннем - Люцифером.

Ст. 76-81. …юных внучек Кекроповых… - то есть афинянок (Кекроп - легендарный царь Аттики и родоначальник афинян), мужественных спартанок (…город без стен… - Спарта, укрепленная не стенами, а доблестью граждан), жительниц Фив (аониянок) и элидянок (из долины Алфея).

Ст. 79. Тайгетские хребты - горная цепь в Пелопоннесе.

Ст. 82. Эсонид - Ясон, сын иолкского царя Эсона.

Ст. 87. …девы-лучницы брат… - Аполлон, брат охотницы Дианы, вдохновляющий пророчества восседающей на вещем треножнике Дельфийской пифии.

Ст. 88-89. …кулачный… боец с близнецом своим… - сыновья Юпитера (у греков - Зевс) Диоскуры - Кастор и Поллукс (Полидевк). Поллукс был кулачным бойцом, Кастор - конником.

Ст. 96. Плеяды - семь сестер, дочери Атланта и Океаниды Плейоны, превращенные в семизвездие.

Ст. 98. Феба - Луна, сестра Феба - Солнца.

Ст. 102. Ложе фасийское… - то есть колхидское (по реке Фасису в Колхиде).

Ст. 105. Эолия - одно из названий Фессалии.

Ст. 110. Лией («утешитель») - одно из имен Вакха.

Ст. 113. Фесценнинские шутки - ритуальные песенки и остроты, часто непристойного содержания, которыми сопровождался проход невесты к дому жениха в Риме. Фесценний - городок в Этрурии, откуда пришел в Рим этот обычай.

Ст. 121. …огонь и волны для него смирившую? - Медея помогла Ясону справиться с огнедышащими быками, на которых он по приказу царя Эета должен был вспахать поле, чтобы получить золотое руно. Далее речь идет об убийстве Абсирта, которое иногда толкуется как жертва богу морей Нептуну.

Ст. 127. Пеласги - древние жители Арголиды, названные по имени аргосского царя Пеласга. В поэтическом языке «пеласги» означают «греки».

Ст. 131. …о спутнике сестры чудовищной… - то есть об Абсирте.

Ст. 142. …сохранив мой дар - то есть свою жизнь, спасенную Медеей.

Ст. 149. Малея - опасный для судов мыс на юго-востоке Пелопоннеса.

Ст. 169. Войска… пусть хоть из земли взойдут. - Легендарный основатель Фив Кадм победил дракона, вырвал у него зубы и засеял ими землю; из зубов взошли воины - спарты («посеянные»), которые начали сражаться друг с другом и все, кроме пяти, погибли. От этих пятерых пошли знатнейшие фиванские роды.

Ст. 214. Фермодонт - сказочная река к северу от Понта Евксинского. …рать безмужняя - амазонки, якобы жившие на берегу Фермодонта.

Ст. 228. Орфей - мифический фракийский певец.

Ст. 231. Бореады - крылатые сыновья северного ветра Борея, аргонавты Калаид и Зет. Линкей - аргонавт, знаменитый необычайно острым зрением; он мог видеть сквозь землю и камни.

Ст. 233. Минийцы - общее название аргонавтов, принадлежавших к минийской ветви эолийского племени.

Ст. 238. Арго - название корабля аргонавтов («Арго-плавателей»).

Ст. 247-248. …щеки твоей касаясь… - По обычаю, тот, кто просил защиты, должен был коснуться бороды своего покровителя.

Ст. 257. Акаст - сын Пелия, преследовавший Ясона и Медею после его убийства (см. коммент. к ст. 47-48). Иолк - родина Ясона, где ему по праву принадлежал царский престол.

Ст. 312. Дожденосные Гиады - семь дочерей Атланта, обращенные в звезды в созвездии Тельца, появление которых совпадало в Греции с началом периода дождей.

Ст. 313. Оленская Коза - Амалфея, молоком которой был вскормлен Юпитер; превращена в созвездие Капеллу (иногда ее отцом называют Олена).

Ст. 314. …Повозки в краю студеном небес… - то есть Большой Медведицы, иногда называемой Колесницей.

Ст. 316. Борей - см. коммент. к ст. 231. Зефир - влажный западный ветер. Оба названия ветров - греческие.

Ст. 336. Пелион - горный хребет в Фессалии; из пелионских сосен был выстроен корабль аргонавтов.

Ст. 340-360. Перечисляются опасности на пути аргонавтов в Колхиду: …две горы… сшибались… - Симплегады, сталкивающиеся скалы на Босфоре; …дева, чей стан опоясали псы… - Сцилла, чудовище с шестью головами и тремя рядами острых зубов в каждой пасти, обитавшее в пещере на италийской стороне Сицилийского (Мессинского) пролива; …чума Авзонийских вод… - сирены, полуптицы-полуженщины, увлекавшие мореходов своим волшебным пением и затем пожиравшие их. Обитали на юге Италии (в поэтическом языке - Авзония).

Ст. 351. Пелор - мыс на Сицилии в Мессинском проливе.

Ст. 357. …пиерийской струной… - Музы часто представлялись обитающими в Пиерии (к северу от Олимпии).

Ст. 373. …индийцев поит студеный Аракс… - то есть юг сходится с севером, восток с западом. (Армения для Медеи - север.)

Ст. 374. Альбис - древнее название Эльбы.

Ст. 378. Тефия - морская хозяйка, дочь Урана и Геи, супруга Океана.

Ст. 379. Фула - самая дальняя из стран обитаемого мира, видимо, Исландия или северная часть Скандинавии. В эпоху Возрождения эти стихи считались пророчеством об открытии Америки.

Ст. 384. Ниса - сказочная гора, где воспитывался Вакх, предводитель вакханок-менад. Пинд - гора в северной Греции.

Ст. 404. Аркт сухой - Большая Медведица, не заходящая за горизонт, то есть не «погружающаяся в море».

Ст. 409. Сикания - Сицилия.

Ст. 410. …Этна - гнет титана? - Собственно, под Этной был погребен не титан, а другой враг Юпитера - поверженный им огнедышащий Тифон, так что здесь «титан» означает просто врага богов.

Ст. 412. Кор (или Кавр) - холодный и сухой северо-западный ветер.

Ст. 457. Темпейский дол - находится на востоке Фессалии.

Ст. 471. Фриксово руно - золотое руно, снятое с волшебного барана, на котором когда-то прилетел в Колхиду фиванский царевич Фрикс.

Ст. 511-512. …братьями Сизифа внуки станут внукам Фебовым - то есть будущие дети Ясона от коринфской царевны (Сизиф был царем Коринфа и почитался пращуром коринфян) и дети Медеи, внучки Солнца.

Ст. 523-524. …чтобы братскую ты пролил кровь… - Акаст приходился Ясону троюродным братом.

Ст. 577. Геката - богиня чародейства.

Ст. 583. Австр (или Нот) - южный ветер.

Ст. 586. Истр - Дунай.

Ст. 588. Родан - древнее название Роны. Гем - гора во Фракии.

Ст. 597-598. …властитель царства второго - Нептун (у греков - Посейдон), при дележе вселенной получивший в удел море. Первый покоритель морей - Тифий, кормщик аргонавтов.

Ст. 599-600. Юноша дерзнул колесницей… править… - Фаэтон, сын бога солнца Гелиоса, умолил отца дать ему на день управление его колесницей, но не справился с конями, устроил мировой пожар и погиб, сраженный перуном Юпитера.

Ст. 616-669. Покарало всех… море… - Следует перечень аргонавтов, погибших недоброй смертью.

Ст. 617. …первым Тифий… - Тифий умер, не доплыв до Колхиды.

Ст. 618. …неученый кормчий… - Анкей, погибший позже, на Калидонской охоте (на чудовищного вепря, опустошавшего поля).

Ст. 624. Авлида - гавань, откуда впоследствии отплыли греки к Трое - лишь после того, как принесли в жертву богам дочь Агамемнона Ифигению.

Ст. 625. …певучей был порожден Каменой… - Орфей, сын музы Каллиопы (римляне иногда называли муз каменами), был растерзан вакханками на берегу фракийского Гебра.

Ст. 632. Стикс - главная река преисподней. …по тропе знакомой… - Тропа в преисподнюю знакома Орфею, так как он уже ходил туда за Евридикой.

Ст. 634. Пал Нептунов сын от руки Алкида… - Периклимен, которому Нептун даровал способность к превращению, был убит Геркулесом (Алкидом) при разрушении Пилоса.

Ст. 636. Аквилона дети - Бореады (Зет и Калаид), убитые Геркулесом. Аквилон - латинское имя Борея.

Ст. 639. …возлег на костер этейский… - О страданиях Геркулеса и его добровольной смерти см. «Геркулес на Эте».

Ст. 645. …погублен… материнским гневом… Мелеагр. - Мелеагру, царскому сыну, удалось сразить Калидонского вепря (см. коммент. к ст. 618). В ссоре из-за добычи он убил двух братьев своей матери Алфеи. В отместку Алфея решила умертвить сына и бросила в огонь головню, от которой зависела его жизнь (ей было предсказано, что сын умрет, когда догорит пылавшее в очаге полено, поэтому она его загасила и до поры хранила в ларце).

Ст. 647. …Геркулесов мальчик… - Гилас, похищенный речными нимфами, прельщенными его красотой.

Ст. 652. Идмон - вещий сын Аполлона; пошел в поход, заранее зная, что погибнет. О его смерти рассказывалось по-разному; смерть от укуса змеи чаще приписывалась второму сыну Аполлона, Мопсу.

Ст. 657. Фетиды муж - Пелей, сын Эака, убивший своего брата Фока и изгнанный Эаком с Эгины.

Ст. 659. …Навплий отомстит… - На обратном пути греческий флот потерпел крушение у евбейского мыса Кафарея: Навплий, сын Нептуна, выставил ложные маячные огни, мстя за своего сына Паламеда, погубленного в начале войны кознями Улисса.

Ст. 660-661. …за отцову дерзость… - Начало этого стиха в рукописях утрачено.

Ст. 662. Оилей умрет средь пучин… - Локридский царь Оилей здесь спутан с его сыном Аяксом Локридским, погибшим в бурю на обратном пути из-под Трои. [Возможно, в оригинале был Ойлид. - Halgar Fenrirsson.]

Ст. 663-664. …жизнь… отдаст за царя ферейцев Алкестида… - За Адмета, царя фессалийских Фер, согласилась умереть его жена Алкестида, спасенная затем Геркулесом.

Ст. 680. …святынь рукой коснувшись левою… - знак обращения к злым демонам (левая сторона считалась несчастливой).

Ст. 683. Тавр - горный хребет в Малой Азии.

Ст. 694-695. …змея, подобная реке огромной… - Имеется в виду Млечный Путь.

Ст. 697. …сияет первый нам, второй - сидонянам. - Речь идет о Большой и Малой Медведицах. Греческие мореходы ориентировались на Большую Медведицу, финикийские (сидоняне - по финикийскому городу Сидону) - на Малую.

Ст. 698. Змеедержец - северное созвездие; связывалось с Эскулапом (у греков - Асклепием), богом врачевания, часто изображавшимся со змеей.

Ст. 700. Пифон - вещий дракон, убитый Аполлоном; связывался с северным созвездием Дракона.

Ст. 701. Гидра - созвездие южного неба, связывалось с убитой Геркулесом Лернейской гидрой.

Ст. 703. …Колхиды страж покинутой… - см. вступит. коммент. к трагедии.

Ст. 707. Эрикс - гора в Сицилии (названа по имени героя, убитого Геркулесом, - см. «Геркулес в безумье», ст. 482) с храмом Венеры и, по преданию, приворотными Венериными травами.

Ст. 710. Мидия - страна на Иранском нагорье, входившая в Персидскую державу и в поэтическом языке часто с ней отождествлявшаяся.

Ст. 711. Парфия - страна в Малой Азии.

Ст. 713. …в лесах Герцинских… - Имеются в виду лесистые горы в Германии (ныне Гарц), где обитало племя свевов.

Ст. 720-727. Одни растенья гемонийский дал Афон… - то есть травы Медеи - из стран Севера (Фессалии-Гемонии, где находятся горы Афон, Пинд и Пангей), Востока (индийский Гидасп) и Запада (испанский Бетис - Гвадалквивир).

Ст. 728. Гесперийское море - то есть Западное (Атлантический океан).

Ст. 744. Иксион - царь мифического племени лапифов, жившего в Фессалии; за посягательство на честь Юноны (у греков - Гера) прикован в подземном царстве к вечно вращающемуся огненному колесу.

Ст. 745. Пирена - источник в Коринфе.

Ст. 747. …камень вниз Сизифа увлечет. - Царь Коринфа Сизиф за попытку обмануть смерть принужден в преисподней вечно вкатывать на гору тяжелый камень, который, достигнув вершины, скатывается вниз, и все приходится начинать сначала.

Ст. 748. Вас, кого без дна сосуды… - Дочери египетского царя Даная Данаиды, убившие своих мужей, после смерти обречены вечно наполнять водой бездонную бочку.

Ст. 761. Церера (у греков - Деметра) - богиня плодородия и земледелия.

Ст. 775-776. Вот кровь, что… Деянире дал… Несс - см. «Геркулес на Эте».

Ст. 781. Гарпии - крылатые чудовища; были прогнаны аргонавтом Зетом от преследуемого ими слепого царя Финея.

Ст. 783. Стимфалиды - мифические птицы с медными крыльями, когтями и клювом, жившие на озере Стимфал в Аркадии; перья, которые они роняли, поражали, как стрелы. Были перебиты Геркулесом (пятый подвиг).

Ст. 783-784. …лернейскою стрелой… - то есть стрелой Геркулеса, отравленной ядовитой желчью Лернейской гидры. Речь идет о пятом подвиге Геркулеса.

Ст. 787. Тривия («тройная») - одно из имен Гекаты; она изображалась трехликой и почиталась ночью на перекрестках (см. также коммент. к ст. 577).

Ст. 791. …на мучительный зов фессалийских чар… - Фессалия слыла страной колдуний, умевших чарами сводить с неба Луну (она же Диана-Диктинна и Геката-Тривия).

Ст. 796. Коринфский сплав - то есть коринфская медь (будто бы с примесью золота), считавшаяся наилучшей. Ударами в медные сосуды сопровождались колдовские заговоры.

Ст. 805. …в стигийской воде… - то есть в реке Стикс, протекающей в преисподней.

Ст. 813. Персеида - Геката (с ее лунным ликом); здесь на нее перенесено прозвище колдуньи Цирцеи, дочери океаниды Персы.

Ст. 824. Мульцибер («плавитель») - прозвище бога огня и кузнечного ремесла Вулкана (у греков - Гефест).

Ст. 828. …Химеры дар… - огонь; Химера была огнедышащим чудовищем.

Ст. 829-830. …огонь, что похитила я из зева быка… - Имеется в виду один из огнедышащих быков Эета.

Ст. 831. Медуза - одна из змееволосых горгон, взгляд которой обращал смотревших на нее в камень. Была убита Персеем, героем аргосских сказаний, сыном Юпитера и аргосской царевны Данаи.

Ст. 841. …Гекаты лай… - Гекате были посвящены собаки, и сама она порой являлась собакой.

Ст. 891. …из земли Пелоповой! - то есть из Пелопоннеса, называемого так по его первому царю - Пелопу.

Ст. 954. Танталида - Ниоба, дочь Тантала, сестра Пелопа, мать семи дочерей и семи сыновей, убитых за ее гордыню Аполлоном и Дианой.

Ст. 963. Мегера - одна из Эриний, олицетворение гнева и зависти.

Ст. 1023. …ждут драконы… - Медея улетает на колеснице Гелиоса из Коринфа в Афины к царю Эгею.

* В квадратные скобки заключены части несохранившихся стихотворных строк, восстанавливаемые современными издателями предположительно.

»)

Медея с детьми. Картина Н. Клагманн

Много лет счастливо и согласно жили Ясон с Медеей в Коринфе. Два прекрасных мальчика были плодами их брака. Но когда стала увядать красота Медеи, Ясон охладел к ней. Коварно отрекся он от жены и детей и, ничего не сказав Медее, стал искать руки Главки, юной дочери коринфского царя Креонта. Породнившись с царским домом, надеялся он смягчить для себя жребий изгнанника и достигнуть высоких почестей.

Увенчались успехом его старания. Охотно обещал ему царь руку дочери, и уже назначен был свадебный пир. От посторонних людей Медея узнала об измене неблагодарного мужа, который был ей так многим обязан, для которого пожертвовала она родиной и семьей, убила брата родного. Гнев и скорбь овладели обиженной, позорно отверженной Медеей; горячая любовь ее к Ясону превратилась в жажду кровавой мести. Могучая, страстная колхидянка была непоколебима в своих решениях; ничем не смущалась она, не отступала ни перед какими ужасами, когда чья-либо несправедливость возбуждала гнев ее. Теперь же, подавленная горем, то лежала Медея, не принимая пищи, не доступная никаким утешениям, никаким увещаниям, то вскакивала со своего ложа и, как разъяренная львица, бросала вокруг гневные взгляды; припоминала она клятвы, которые давал ей когда-то Ясон, жаловалась богам на то, как заплатил ей Ясон, и взывала о мщении; страшными проклятьями и угрозами осыпала она Креонта и дочь его, которые довели мужа ее до измены. Узнав об этом, Креонт пришел в ужас. Боясь, чтобы дому его не причинила какого вреда дикая, неукротимая волшебница, он поспешил к жилищу Медеи и повелел ей вместе с детьми в тот же день оставить Коринфскую область. Медея подавила свой гнев и обратилась к царю с такими словами: "Чего ты боишься, о царь? Не такова я, чтобы погрешить против властителя. Да и зла ты не причинял мне. Безукоризненно ты поступил, выдав дочь за того, кто пришелся тебе по сердцу. Но Ясона я ненавижу; за добро он воздал мне неблагодарностью, он забыл про клятву свою. Пусть, однако, будет так, как он хочет; пусть женится Ясон на твоей дочери и в радости живет с ней; только мне позволь ты остаться в здешней стороне. Хоть я и обижена, но буду молчать и не стану противиться сильным".

Подозревая, что страшная женщина под сладкой речью таит пагубные замыслы, царь не изменил своего решения. Медея бросилась к его ногам и, обнимая его колена, умоляла, чтобы дозволил он ей хоть один день пробыть в Коринфе. "Сжалься над детьми моими: ведь и сам ты отец, и у тебя есть дети! Будь милосерден, как повелевает природа. Не за себя страшусь я бегства; сердце мое разрывается при мысли, что дети пойдут со мной в изгнание". Так говорила Медея, и царь был тронут. "Я не жесток, – сказал он ей, – и не бесчеловечен. Сострадание часто вредило мне; боюсь ошибиться я и на этот раз; но все же исполню твою просьбу. Останься еще на один день, но знай: если завтра луч восходящего солнца застанет тебя в моих владениях, ты умрешь. Сегодня, конечно, ты не успеешь совершить то, чего я опасаюсь".

Так Медея выиграла время, чтобы привести в исполнение страшные замыслы, и этого времени было довольно, чтобы погубить соперницу, жениха ее и отца.

Но какой путь избрать ей для совершения мести? Поджечь царский дворец, поразить мечом ненавистную соперницу? Но прежде чем успеет Медея совершить свое дело, в то время как будет красться она ко дворцу, ее могут схватить. Тогда станет Медея посмешищем для врагов, и гибель ее неизбежна. Нет, Медея изберет путь более верный, Главка погибнет от яда. Между тем Ясон воротился от невесты и стал оправдывать перед Медеей свою измену. "Не из пресыщения твоей любовью, не из желания иметь молодую жену вступаю я в этот новый брачный союз. Нет! Этим браком хочу я принести пользу и тебе, и детям. Породнившись с царем, я доставлю им почетную и обеспеченную жизнь; они воспитаны будут как царские дети. Ты же, неразумно-страстная женщина, в гневе своем не видишь благодеяний, которые тебе оказываются, и сама себе готовишь гибель. Ты должна радоваться, что за угрозы царскому дому ты осуждена только на изгнание. Не укроти я гнев царя, жизнью поплатилась бы ты за свое безумие". Так говорил он; гневом и презрением ответила ему Медея. "Жалкий человек! Ты до того бесстыден, что являешься ко мне на глаза и оправдываешь свою измену. Кто спас тебя, когда ты должен был надеть ярмо на извергавших пламя быков и сеять смертоносные зубы дракона ? Кто дал тебе руно ? Из любви к тебе предала я отчий дом и родину, ушла с тобой на чужбину за широкое море; за тебя отомстила Пелию самой мучительной смертью. И за все это ты изменяешь мне, берешь другую жену. Клятва и верность забыты. Не думаешь ли ты, что теперь царствуют другие боги, а не те, пред которыми ты обещал мне верность? Скажи же мне, спрашиваю тебя как друга: куда бежать мне? В дом ли отца, которого предала я? Или к дочерям Пелия ? Да, дружба твоя приготовила мне завидную участь. В то время как будешь ты праздновать свадьбу свою, твоя покинутая жена с покинутыми детьми, изгнанная из этого царства, убежит в неприязненную чужбину; дети твои, как нищие, будут скитаться в изгнании". Так сказала Медея и с презрением отвернулась от вероломного мужа. Он же остался непоколебим. Холодно предложил он ей в дар деньги и ходатайство у своих знакомых, с которыми водил хлеб-соль. Все это отвергла Медея. "Ступай, празднуй свадьбу свою, – сказала она Ясону, – но, может быть, проклянешь ты когда-нибудь день этой свадьбы!"

Беседа с вероломным супругом еще сильнее взволновала все страсти в груди Медеи и побудила ее поспешить со мщением. Одна лишь мысль беспокоила ее: где найти ей верное убежище по совершении дела? В то время как думала Медея об этом, встретилась она с афинским царем Эгеем, шедшим мимо дома ее. Он был на пути из Дельф и шел в Трезены, чтобы узнать от мудрого Питфея разгадку темного ответа Пифии. Эгей, к которому Медея обратилась с просьбой, обещал ей верное убежище, когда прибудет она к нему в Афины. Едва Эгей удалился, как Медея стала приводить в исполнение свои замыслы. Призвала Ясона для новых переговоров и приняла вид, будто одумалась и простила ему. "Ясон! – сказала она, – прости мне все, что я тебе сказала прежде. Я безрассудно гневалась на тебя, и теперь вижу, что твое решение благоразумно и клонится к нашему благополучию. Я сама, безумная, должна была привести царственную невесту, чтобы через это иметь могущественных родственников и приготовить детям прекрасную будущность. Для пользы детей охотно отказываюсь я от своих прав. Сама пойду в изгнание, как повелел царь и как мне подобает. Малюток-сыновей оставлю здесь: пусть вырастают они под твоим отеческим присмотром. Они не должны подвергаться изгнанию. Попроси царя, чтобы он позволил им быть при тебе, и если он не согласится, пусть склонит его к тому твоя молодая невеста. Я сама постараюсь расположить ее в нашу пользу. С нашими детьми пошлю я ей тонкое, златотканое покрывало и золотой венец, подаренный некогда отцу моему Гелиосом. Сам отведи ты их во дворец царственной невесты твоей".

Ясон поверил словам Медеи и повел детей во дворец. Увидав их, слуги царского дома пришли в великую радость: они полагали, что миновала вражда между Ясоном и Медеей. Кто из них целовал руки малюток, кто – белокурые головки, иные же, полные радости, следовали за ними до самых женских покоев. Когда вместе с детьми Ясон вошел к молодой невесте, она в восторге остановила взор свой на милом, по не заметила детей. Увидев же их, Главка отвернулась: при мысли об их матери пробудилась в ней ревность. Но Ясон успокоил ее и сказал: "Не гневайся более на тех, которые расположены к тебе! Взгляни на них и друзьями считай тех, кого любит супруг твой. Прими дары их и моли своего отца, чтобы сыновей моих не подвергал он изгнанию". Увидав прекрасные дары, Главка не выдержала, обещала все. Едва Ясон с детьми оставил дворец, как она, ничего не подозревая, надела блестящую золотистую ткань и возложила на свои локоны венец. Довольная редким убором, она смотрелась в блестящее зеркало и с детской радостью расхаживала по покоям дворца. Но вот лицо ее бледнеет, члены дрожат, мучимая смертельной болью, она падает. С пеной у рта, с диким, неспокойным взором лежит она и задыхается от боли. Вот вскочила Главка с ужасным воплем: заколдованный венец извергает пожирающее пламя; насыщенная ядом ткань терзает ее нежное тело. Вскочив со своего кресла, она бежит, старается сбросить с головы горящий венец, но золотой обруч еще крепче обхватывает ее. Падает Главка на землю; из головы ее струится кровь, и, когда появился наконец на жалобные крики прислуги Креонт, лицо ее и все тело так изменились, что никто, кроме отца, не мог узнать Главки.

Громко жалуется Креонт на свое горе, бросается к бездыханной дочери, обнимает, целует ее. Но не может уже он подняться. Так плотно пристало к ткани дряхлое тело, что никакими усилиями не может старик освободить его. Измученный, подавленный силой пагубного волшебства, падает он, и жизнь его оставляет. Прибыл наконец и Ясон и увидел лишь страшно изуродованные волшебным пламенем трупы дочери и отца.

Медея перед убийством детей. Картина Э. Делакруа

Так отомстила разгневанная Медея тем, которые склонили на измену ее супруга. Но этого было ей мало. Чтобы чувствительнее наказать Ясона, она хочет умертвить детей его – как они ей ни дороги. Когда дети возвратились из царского дворца, в сердце Медеи началась страшная борьба. В гневе своем она решилась поразить ненавистного ей супруга самым тяжелым ударом, но так нежно улыбаются ей милые малютки! Нет! Она не в силах наложить на них свою руку, она уведет их с собой из этой страны: чтобы огорчить отца их, ей пришлось бы вынести еще более страшные муки. Они будут живы; Медея забудет о своем намерении… "Но чего же хочу я? Быть посмешищем всего света, оставить ненаказанными врагов моих и бежать? Нет! Я должна отважиться! Не должна трусить, не должна задумываться. Горе мне! Клянусь подземными богами мщения, они должны умереть! Неужели оставить врагам детей моих, чтобы посмеялись они над ними? Они умрут; я, родившая их, сама и убью их. О, подите сюда, дети! Дайте матери руки, она поцелует их!

О милая рука! О дорогие уста, прекрасное личико! Дети, будете вы счастливы, но только не здесь! Отец отнял у вас земное счастье. О, как нежно обнимает меня малютка! Как нежна его щечка, как сладостно дыхание его! Ступайте, ступайте дети! Не в силах я долее смотреть на вас! Горе мое выше сил моих. Чувствую – жестоко мной задуманное дело, но гнев мой сильней сострадания. Пусть же совершится то дело!"

Медея непоколебима. Она готова уже совершить страшное дело и ждет лишь вести о гибели ненавистной царевны и отца ее. Весть пришла. Томимая жаждой мести, как фурия бросается она на детей. Жалобный вопль бедняжек, правда, как нож пронзает ей сердце, но бешенство омрачает ее чувства, придает ей твердости: твердой рукой вонзает Медея меч в грудь малюток. Только что совершилось кровавое дело, страшно взволнованный, спешит к Медее Ясон, чтобы отомстить ей за убийство невесты и Креонта. С ужасом слышит он, что и дети его умерщвлены. Медея торжествует. С наслаждением смотрит она на невыносимые страдания ненавистного ей мужа и холодно смеется над ним. Со всех сторон сходится коринфский народ, чтобы вместе с Ясоном отомстить преступнице, но она улетает на запряженной драконами колеснице, доставшейся ей от предка ее Гелиоса.

Медея на колеснице, запряжённой драконами

В Афинах у Эгея нашла она верное убежище. Но впоследствии, когда Медея покусилась на жизнь Эгеева сына, Тесея , она должна была бежать в Колхиду, где снова возвратила престол и могущество своему отцу.

Еще один тяжелый год прожил Ясон в Коринфе: Медея разрушила все его счастье, все его надежды. Часто ходил он на Коринфский перешеек, где в святилище Посейдона стоял "Арго": там с наслаждением вспоминал он о счастливых, славных днях своей юности. Корабль разрушался, дряхлел и Ясон. После славного плавания к отдаленным берегам широкого моря одинокий, почти забытый стоял теперь "Арго", и мало-помалу распадались брусья его и доски. Раз в жаркий полуденный час усталый и утомленный жизнью лежал Ясон в тени его: вдруг распался гордый корабль и под развалинами своими похоронил мужа, искавшего под ним тени.

Из книги Г. Штолля «Мифы классической древности»